Глава 13

По дороге к дому норвежского почетного консула мой взгляд зацепился за афишную тумбу. Приглядевшись, я понял, что в числе нескольких фотографий, смотрящих с большой афиши «Разыскивается», на мир глядит и моя физиономия. Под фотографией было размещено краткое пояснение «Городовой первого разряда Полицейского резерва Флегонтов Петр Степанович. Стрелял в восставший народ с крыши здания дирекции императорских театров.» Все разыскиваемые с афиши были «пулеметчиками», виновными в «расстрелах сотен безоружных жителей».

Разыскивала нас совместно Военная комиссия Временного комитета Государственной Думы, и Военная комиссия Постоянного Исполнительного комитет Петроградского совета рабочих и солдатских депутатов. Оглянувшись по сторонам, и убедившись, что в мою сторону никто не смотрит, я ухватился за отошедший с уголка краешек афиши и резким движением, частично, сорвал компромат на меня. Во всяком случае, клок бумаги с моей фотографией остался у меня в руках. Первым желанием было бежать по улицам города и сделать тоже самое со всеми розыскными афишками, но приглядевшись к своему изображению, понял, что это будет излишним. Никто, кроме меня самого, не опознает оригинал по этому снимку, просто себя мы слишком любим, слишком пристально вглядываясь в свое изображение в зеркале, поэтому всегда себя узнаем. К тому же, господин Флегонтов на фотографии щеголял пышными холеными усами, от которых я избавился в первый же день здесь.

Во дворе лже-консула Норвегии я чуть не попался, в самый последний миг не шагнул из-за угла, а осторожно выглянул. У входа на черную лестницу нужного мне подъезда стояли обычные крестьянские дровни, в которые была запряжена чалая кляча. Впереди саней сидел, держась за вожжи мужик в нагольном тулупе, пускающий вверх клубы табачного дыма. А два джентльмена в элегантном пальто, матерясь по-русски, грузили в сани обмотанное мешковиной нечто, напоминающее человеческое тело. Устроив свою ношу, «джентльмены» вошли в черный вход здания, а я со всех ног бросился за ними. Возчик, типичный крестьянин, приехавший в город на заработок, проводил меня равнодушным взглядом, и снова уткнулся в, нечесаный хвост коняги. Ну да, мало ли болтается по городу солдат, подпоясанных брючным ремнем, с немецким пистолетом в открытой кобуре и парой кожаных чехлов с запасными обоймами. Говорят, что из Арсенала восставшие растащили то ли пятьдесят, то ли семьдесят тысяч различных пистолетов и револьверов, которые раздавали даже несовершеннолетним, так что, чему удивляться.