— Братец, там на подоконнике лежит газета для самокруток, можешь взять, а книги даже не проси. — мужчина равнодушно скользнул по мне взглядом и хотел было вернуться за шкаф.

— А почему вы решили, что мне газета нужна? — я оббил с галош налипший мартовский снег и шагнул в торговый зал.

— Так солдатиков больше ничего не интересует, а страницы из книг рвать мы не даем.

Мужчина подошёл поближе и я смог рассмотреть, что правый рукав был пуст и пришпилен английской булавкой к поле свободной блузы букиниста.

— Воевали?

— Да какой там… Только прибыли на позицию, через два часа осколок германского снаряда лишил вольноопределяющегося Муравьева руки и отправил его навсегда в тыл.

— Сочувствую. Позвольте представится — Котов, правовед. У меня к вам небольшое дельце. Хотелось бы прикупить немного штемпельной краски или туши. И беличью кисть, не слишком тонкую.

— Так вы не солдат?

— Уже нет.

— В любом случае, простите, но мы таким товаром не торгуем.

— А давайте с вами помыслим нестандартно. Я видел на вашей вывеске, кроме слова «букинист», еще написано о частной библиотеке. Этот верно?

— Да, верно. Но какое отношение…

— Насколько я знаю, книги в библиотеках помечают экслибрисом. Вы тоже так делаете?

— Да, но какое…

— Я вас прошу дать штемпельную подушку, которые вы используете для печати своего знака на несколько часов, под залог в десять рублей.

О том, что в лавке пару лет назад торговали всякой канцелярией и, возможно, где-то в кладовой, завалялась пара кисточек из меха белки, букинист вспомнил уже самостоятельно.

Перебрав кучу старых журналов в кладовой, мы нашли набор кисточек для рисования, пару из которых я признал условно годными для моих целей, за которые букинист содрал с меня пятьдесят копеек.

— Простите, как я могу к вам обращаться? — после получения кисточек и штемпельной подушки в жестяной коробке, уходить я не торопился.

— Извините, не представился. Платон Иннокентьевич Муравьёв, владелец лавки.

— Весьма рад знакомству. Если не секрет, Платон Иннокентьевич, мне кажется, что вы проживаете в смежных с лавкой помещениях. — я втянул носом воздух: — Неуловимо пахнет домашним уютом.