– Есть! Некогда наше государство славилось добычей камня, который возили даже в другие страны. Многие дворцы облицованы нашим камнем. Вот только эти каменоломни почти заброшены, потому что работать там никто не хочет, – ответил мне старый слуга, отковыривая со стены плитку и показывая ее мне. Судя по дыре в облицовке, образцы демонстрируют не в первый раз! Но такой маркетинговый ход за счет остатков ремонта меня не устраивал. Сам камушек мне понравился: темно-серый, с серебристыми прожилками, легкий, но прочный. Я взвесила камушек на руке, понимая, что это – золотое дно. Надо будет посоветоваться с дядей. Нет, денек сегодня определенно налаживается.

– А кому принадлежат каменоломни? – поинтересовалась я, надеясь, что изымать их в пользу государства не придется.

– Короне… – ввел меня в курс дела старик. Ну хоть что-то принадлежит короне!

– А во сколько обходится содержание одного заключенного? – поинтересовалась я, прикидывая, как бы половчее скинуть нахлебников с государственной шеи.

Повисла долгая пауза.

– Десять медяков в день на похлебку… Это в месяц тридцать серебряных, – подал голос главный тюремщик. – Нам дают деньги раз в месяц…

– А сколько у нас заключенных? – поинтересовалась я, глядя на толпу тощих зеков и упитанного тюремщика.

– Да все тюрьмы переполнены! Смутьяны, воры, убийцы, мятежники! – сообщил тюремщик, почесывая рыжую бороду. – Его величество всегда был справедлив и милостив.

– И все они сидят в тюрьмах и кушают на десять медяков в день? – Я прищурила глаза, глядя на то, как покраснел надзиратель. – Почему бы не отправить их на каменоломни? Пусть отрабатывают свой хлеб и несут вполне заслуженное наказание за свои преступления!

– Но ваш покойный батюшка был против рабского труда! – жалобно сказал старик, понимая, что вот-вот, и все устои государства сломаются ко всем чертям. А что вы хотели? Я еще тот реформатор! И попробуйте в конце месяца сказать мне, что это была плохая идея.

Вспомнив о том, в каком состоянии последнее время король издавал указы, я поняла, что бедняге было плевать и на рабов, и на труд, и даже на собственных детей.

– Я могу издать указ? – поинтересовалась я размерами своих нынешних полномочий.

– Конечно! Сейчас позовем писаря, который будет все записывать за вами! Эй, найдите писаря! – обрадовался старый слуга, видя, что принцесса всерьез решила заняться государственными делами.

Писарь пришел, с недовольным видом уселся за принесенный столик и тут же заскрипел пером.

«Царь, великий князь…» – промелькнуло в моей голове.

– Приказ номер один! От сегодняшнего числа! – сказала я, пытаясь в голове сформулировать будущий документ, который должен был решить часть моих проблем. – Всех заключенных, осужденных по тяжелым статьям, приговорить к каменоломням! За воровство в особо крупных размерах – от двух месяцев до полугода. За убийство – от пяти лет до посинения. За другие проступки – я еще не решила. Вы это не пишите! Остальные приговариваются к исправительным работам …

Мой взгляд упал на треснувшую колонну, подпиравшую осыпающийся потолок. Или мне показалось, или в прошлый раз трещина была намного меньше!

– …во дворце. Вы будете мыть, чистить, чинить и выносить мусор под неусыпным надзором стражи.

Я повернулась к Нильсу Попрошайке, который стоял с таким скорбным видом, словно я обрекла его на смертную казнь и вот-вот приведу приговор в исполнение!

– Я предлагаю тебе поработать во дворце! Тебе нужно вынести весь мусор из тронного зала. После этого ты свободен! – постановила я, чувствуя себя прямо-таки гением экономики и воплощением милосердия. А что? Хорошая идея! Благородную профессию строителя заключенные освоят быстро, тем более замку срочно нужен капитальный ремонт… Бесплатный, разумеется!