Она посмотрела на него с сомнением:

— Ты можешь с уверенностью сказать, что они не производят это вещество?

Стэнфилд предостерегающе поднял указательный палец.

— Я никогда не говорил, что они его не производят. Запомни: корпорация «ГТ» сотрудничала с ЦРУ в разработке вещества, от которого у Фиделя Кастро должна была отвалиться борода. Проблема заключалась лишь в том, как подобраться к нему поближе, чтобы сделать инъекцию. На самом деле эта компания способна на все. Но я точно знаю, что Пентагон этого не покупал.

— Тогда кто? — выпалила Шарлотта. — Правительству США наверняка известно, чем занимается «ГТ», и оно, очевидно, дало свое молчаливое согласие на экспорт такой продукции.

Эд откинулся на спинку кресла и вздохнул.

— Хорошо, Шарлотта, давай посмотрим на вещи реально. Южная Корея, Таиланд, Индонезия, Пакистан, Турция — у всех этих ребят карт-бланш на покупку всего, что им нужно, у Дяди Сэма. Слава Богу, они на нашей стороне. И Китай тоже. И красные кхмеры.

— Но эти же — коммунисты! — возразила Шарлотта, поморщившись.

Эд покачал головой:

— Есть коммунисты и коммунисты, моя дорогая. Китай и красные кхмеры настроены антивьетнамски. Знаешь старую пословицу: враг моего врага — мой друг? Как бы то ни было, британское правительство из кожи вон лезет, чтобы поцеловать китайцев в задницу, и вы годами обучали красных кхмеров военному ремеслу. Разве я не прав?

Шарлотта заметила, что Эд взглянул на часы.

— Может быть, достаточно? — спросил он извиняющимся тоном. — Мне надо кое-куда поехать. Извини.

Шарлотта поблагодарила его, но, пока операторы собирали оборудование, Стэнфилд еще раз предупредил ее насчет болтливого сенатора:

— Знаешь, есть такие люди, которые одержимы идеей выяснить, кто убил Кеннеди? — произнес он, поднимаясь и надевая пиджак. — «Они» везде, некие темные силы, некая безликая группа власть придержащих, на которых можно возложить ответственность за все несчастья. Как показывает история, люди вроде Сэндала всегда заканчивают тем, что во всех отечественных проблемах обвиняют евреев.

— О"кей, — кротко сказала Шарлотта. — Я поняла.

Стэнфилд стоял перед ней, прижимая кейс с документами к груди, словно шит. Уловив досаду в ее голосе, он нахмурился.

— Есть теория получше, — заявил он. — Сталин — это в действительности лорд Китченер[18]. Взгляни на их фотографии! Корабль Китченера затонул примерно в то же время, когда на мировой сцене объявился старина Иосиф Джугашвили. Правда!

Шарлотта невольно улыбнулась. Рыжий аналитик вновь нервно задергался:

— А Тито? Все знают, что на самом деле Тито был женщиной, — проговорил он быстро. — Не забудь: мы собирались встретиться тет-а-тет по поводу твоей работы в Нью-Йорке. Так во сколько? — спросил он, когда они шли по коридору следом за командой операторов по направлению к приемной «Доти Макмерчи».

— Сегодня вечером я возвращаюсь в Лондон, — ответила Шарлотта.