– Не знаю, что ты такое говоришь, но я люблю ее. И никуда без нее не пойду. – Прежде чем снова повернуться к Камилле, Люк взял руку Гласс и крепко ее сжал. – Слушай, мне жаль, что ты расстроена. У меня никогда и в мыслях не было сделать тебе больно, и, думаю, вряд ли это…

Камилла с горьким смешком прервала его на полуслове:

– Думаешь, дело в том, что ты бросил меня из-за нее? – Она сделала короткую паузу, и в этот миг Гласс показалось, что сердце в ее груди перестало биться. – Ты никогда не задумывался, что на самом деле случилось с Картером? В каком преступлении его так внезапно обвинили?

Люк уставился на нее:

– Что ты можешь об этом знать?

– Его арестовали за нарушение демографического закона. Очевидно, какая-то девица с Феникса объявила его отцом своего незаконного ребенка.

Женщина с малышом на руках замедлила шаг, чтобы посмотреть на Камиллу, но потом отвернулась и продолжила свой путь.

– Нет, – прошептал Люки сильнее сжал руку Гласс. Вокруг них кричали и бежали к челнокам люди, но Гласс не могла заставить себя пошевелиться.

– Они даже не позаботились провести ДНК-тест, насколько я знаю. Просто поверили этой маленькой шлюшке на слово. Полагаю, она таким образом пыталась спасти настоящего отца, но, если по совести, – что за человеком надо быть, чтобы так поступить?

Люк повернулся к Глас:

– Она говорит неправду, верно? – Это прозвучало скорее как мольба, чем как вопрос. – Гласс, это же не может быть правдой.

Гласс ничего не сказала. Слова были не нужны, он все равно поймет по ее лицу, что к чему.

– Боже мой, – прошептал Люк, отступая на шаг. Потом он закрыл глаза и содрогнулся. – Ты же не говорила… не говорила им, что отец – Картер?

Когда он открыл глаза, в них пылала ярость, куда более страшная, чем она могла даже вообразить.

– Люк… Я… – Она попыталась что-то сказать, но слова замерли на ее устах.

– Ты отправила на смерть моего лучшего друга. – Его голос звучал глухо, словно все эмоции выгорели. – Он умер из-за тебя.

– У меня не было выбора. Я сделала это, чтобы спасти тебя! – Еще не закончив говорить, Гласс поняла, что слова не те, и она зря их произносит.

– Лучше бы я умер, – тихо сказал Люк. – Лучше умереть, чем обречь на смерть невинного человека.

– Люк, – выдохнула Гласс, потянувшись к любимому.

Но он уже повернулся лицом к стартовой палубе, и пальцы Гласс схватили лишь пустоту.