День житель единого государства должен был начинать с великолепного белкового коктейля с большой дозой биовитаминов и минеральных веществ. Далее следовал набор овощей и фруктов, не столь вкусный, но очень полезный. Овсяная каша и литр чистой минеральной воды завершали дело: заряд бодрости на весь день получен. Кофе не поощрялся, чай был разрешен. Набор продуктов для завтрака, как наиболее важной части дневного рациона, был строго фиксированным для всех жителей, отличались лишь детские и взрослые нормы.

Далее следовало одеться в идеально подогнанный термокостюм (опять же единый для всех, работающий на охлаждение в жару и на обогрев в холод) и переместиться к месту работы. Рядом с каждым домом были оборудованы рамки телепортеров. Проведя своим user ID по картридеру, гражданин единого государства сразу же получал введенные координаты офиса и попадал туда за пару секунд. Работали жители не так уж и много, на каждого отводилось по четыре часа обязательного «функционирования» – в соответствии с полученным образовательным профилем. Так происходило с понедельника по четверг, а четыре часа пятницы каждый житель отдавал на «случайные» назначения: от уборки до ухода за постояльцами домов престарелых. Никакого протежирования, лучших назначений или чего-то подобного; судно у больного мог выносить как директор завода, так и его практикант-студент. Назначение зависело лишь от того, какой кубик кому выпадет.

После четырех часов работы полагался обед, где каждый мог себе выбрать блюда из меню, впрочем, довольно ограниченного. Разумеется, алкоголь и сигареты были строго запрещены. Разве что порция воды была назначена принудительно – встать из-за стола, не выпив положенные три стакана, было нельзя. Далее следовали два часа самообразования и коучинг-секции по выбору, с мгновенной телепортацией к месту назначения. После час обязательного спорта. Ужинать можно было по своему вкусу, а время после него (равно как и в выходные) гражданин мог потратить на что угодно – прогулки, флирт, семейную жизнь… Вот, пожалуй, и все. Остальное было запрещено. Никаких кинотеатров или клубов. Бары давно уже переоборудованы в детские сады. Театры – в больницы, музеи – в столовые. Зато вечером можно было полюбоваться с семьей на Ниагарский водопад и после вернуться в уютное жилище в Париже. Или попытаться закадрить незнакомку, махнув на пару часов на Южный полюс. Вот только ночевать гражданин обязан был по месту регистрации.

Высококачественная пища и одежда выдавались бесплатно, равно как и эргономичные квартиры площадью не менее 75 «квадратов» на каждого проживающего. Но за свое «функционирование» житель получал накопленные баллы. Их можно было тратить лишь на более прогрессивные системы обучения и секции – таким образом, повышать свой уровень или уровень своих детей, подниматься выше по карьерной лестнице и приносить больше пользы единому государству, строя еще больше школ и больниц, возводя новые заводы или телепорты. На качестве жизни это никак не сказывалось: медицинскую помощь высшего разряда получали все жители, питание, одежда и жилье были единого стандарта для всех. Но более высокоразвитый гражданин, конечно, имел большее уважение в глазах окружающих. И, самое важное, при одинаковых стандартах питания, образа жизни и медицины имеющие больше баллов жили дольше. Вероятно, из-за психологически большей уверенности в себе. Если «обычный» житель в среднем жил 137 лет, то «высокоразвитый» мог похвастать 175‐летним возрастом. Так что основным девизом для всех было: «Научись большему – проживешь дольше». С хулиганами поступали очень просто – блокировались карты на любые перемещения, кроме уже принудительно назначаемых психотерапевтических сессий. Человек вынужден был только работать и тосковать у подъезда своего дома. Не помогло? Тогда случайные назначения приходились не только на пятницу, но и на четверг, а то и на среду. Никакие тюрьмы были не нужны, контраст отрезвлял любого.

Однако у жителей планеты к исходу третьего столетия «рая» появился странный синдром. Страх – беспричинный и всепоглощающий, он распространился почти на двадцать процентов населения и прогрессировал. Это были не только обычные приступы паники, которые легко купировались медикаментами. У ряда граждан развивался настоящий маниакальный психоз: житель находил своего антипода по характеру и начинал считать его причиной своих приступов ужаса. Далее он убивал его. А после, поняв, что это не принесло облегчения, кончал жизнь самоубийством. Службы порядка и медицинские бригады с ног сбились, но эпидемия распространялась.

Через десять лет более половины граждан Земли были больны синдромом преследования. Улицы городов стали патрулировать войска, был введен комендантский час, и перемещения более чем на сто километров были заблокированы. Через двадцать лет после начала эпидемии кабинет министров реактивировал ядерное оружие и нанес мощнейший удар по Центральной Африке. Началась мировая война. Через семьдесят лет на остатках былой цивилизации начала зарождаться новая. Маниакальный синдром вновь народившихся «граждан» не преследовал, да и страх тоже. Они боялись, абсолютно объективно, шестиметровых крокодилов‐людоедов и кислотных дождей. Или жажды – ибо чистая вода была на вес золота. А больше никаких беспричинных страхов у них не было.