Я обнаружил нациста в штабе КВВС, окружённого целым выводком генералов и старших офицеров. Адольф получил стакан с виски, воткнул в зубы сигару и принялся травить байки, воспринятые британцами как юмор дорогого друга.

– Знаете ли вы, господа, что в разгар битвы за Британию для поднятия нашего воинственного духа на всех аэродромах из каждого репродуктора гремела песня "Бомбы на Англию", сопровождаемая бешеным стуком барабана и рёвом самолётов. Мы терпеть её не могли, а прослушивание этого опуса входило в обязательный предполётный ритуал.

– Ха-ха-ха, – дисциплинированно заржали англичане.

– А помню, летом сорок первого, когда цепляли по одной бомбе под брюхо "сто девятого", подхожу к машине и слышу – из бомбы жужжание. Механик тоже услышал, мы бросились бежать, повалились в траву. Думали, заработал замедлитель бомбы, сейчас рванёт. Минут десять валялись, потом вызвали сапёров. Они весь "Мессершмитт" облазили, нигде ничего не жужжит. И даже не пищит. Только опять подошёл – снова ж-ж-ж, – Галланд сделал страшные глаза, переместив для эффектности огрызок сигары в угол рта. – Оказывается, где-то между бомбой и центропланом завёлся шмель!

Когда стихло повторное ржание, Бадер спросил у друга Адольфа:

– Как при вашей хвалёной дисциплине ты умудрялся курить в кабине "Мессершмитта"?

– Геринг разрешил мне отдельным приказом, – Галланд обвёл глазами присутствующих. – Представьте, господа, в моём "сто девятом" был прикуриватель, как в автомобиле. Единственный такой самолёт в Люфтваффе!

"Я понял! Это ради меня".

"Что?" – не врубился Иван.

"Рихтгофен-Мёльдерс-Галлан не встретился со мной в воздухе после падения в Ла-Манш. И он решил ударить с другой стороны, перековать моего товарища. Чувствуется школа преисподней, хоть он и был там не очень долго".

"Похоже, Марк, он достиг цели".

"Да. И даром ему это не пройдёт".

Случай плюнуть им в компот предоставился по окончании международной встречи боевых товарищей. Смотрю, Даг тащит немца ко мне, рядом семенит винд-коммандер Роберт Так, тоже побывавший в плену и скорёшившийся с Галландом. У меня невольно закралась мысль, что смелый нацистский асс изо всех сил задабривал английских узников, надеясь на снисхождение после неизбежного поражения в войне. Это ему удалось.

– Знакомьтесь. Адольф, мой друг Вильям – как раз из тех, кто не может вернуться с войны.

– Мы знакомы, – он сделал чуть заметную паузу, улыбнувшись в прокуренные усы. – Так сказать, заочно. А по поводу не вернувшихся, вы зря иронизируете, групп-капитан. Я почти каждую ночь вижу в прицеле английский или русский самолёт, сбиваю, потом погибаю от огня его коллеги. Кстати, мистер Хант, это вы уничтожили Мёльдерса?

– Да, герр Галлен.

– Полагаю, не очень по-джентльменски? Дострелили повреждённый "Мессершмитт" над Ла-Маншем? – он глянул испытующе.

Сейчас пытается взять на "слабо". Я готов. Для затравки немного накалим атмосферу.

– После подвигов Мёльдерса в составе легиона "Кондор" и Герники в Испании не считаю возможным применять слово "джентльменство" по отношению к Люфтваффе.

Проигнорировал осуждающий взгляд Бадера. Ты не любишь коммунистов и выходцев из колоний, позволь мне по-прежнему ненавидеть наци. Вернусь в преисподнюю, попрошусь к ним на зону, если не отрядным, то хотя бы контролёром. Правда, желающих поработать в администрации концлагерей для дохлых эсесовцев и прочих истинных арийцев там наверняка предостаточно.