Книги

Дельта. Вернувшийся из будущего

22
18
20
22
24
26
28
30

После ужина я позвонил деду. Выглядел он недовольным.

— Ты знаешь, что все друзья надо мной смеются? — дед грозно нахмурился. — Я купил два предприятия! Ты их стоимость хоть представляешь? Ты хочешь из меня бомжа сделать?! Если ты решил так надо мной пошутить…

Дед замолчал.

— Нет. Гелий-три и правда скоро взлетит в цене. И ты много заработаешь.

Дед очень любит деньги и вкусную еду. Его любое занятие — по вечерам брать пачку банкнот и пересчитывать их. В эти моменты он выглядит так счастливо, что совершенно не хочется его отвлекать. Поэтому, услышав о скорой прибыли, дед немного успокоился.

— Ты не знаешь, почему отца отправляют на Луну? — спросил я.

— Нет. Твоё обещание ещё в силе?

— Да. Через четыре дня я тебе всё расскажу. Можешь узнать, почему отец на Луну летит?

Дед хмуро посмотрел на меня и кивнул. Отключился.

Утром следующего дня, после завтрака, я снова позвонил деду.

— Твой отец разозлил старшую семью, — сходу начал дед. — Он отказался ехать в Европейский Союз. И его отправили на Луну, помогать семье Ли. Можно сказать, что его временно изгнали.

Я внутренне вздохнул. Просчитался. Причём сильно.

— Я поговорил с Ли Зихао. Сказал, что буду сотрудничать только через Ксина. Зихао, этот старый китайский бомж, обещал подумать.

Дед, как всегда, всех подряд бомжами называет. Это его любимое ругательство. Зихао Ли — глава рода Ли. Один из самых могущественных людей Азиатского Содружества. Род Ли известен тем, что изготавливает и продаёт оружие. И металлы, которые в обилии есть у моего деда — Бориса Уральского, очень нужны роду Ли. Поэтому ультиматум деда сработает. Но уже слишком поздно — завтра Затмение. После него вся связь между городами оборвётся, не говоря уже о связи между планетами…

— Ты слышал, что учёные говорят? Звёзды померкли. И Солнце как будто слабее светит.

— Деда, будь осторожнее. Продолжай скупать гелий-три, можешь не скрываться.

— Ты что-то знаешь? — дед нахмурился.

— Да. Скоро мир изменится…

— Говори прямо, Владислав, — глаза Бориса сверкнули сталью.

— Через три дня.