Северный варвар, как и обещал, «вернул господина сыщика в лоно обители закона». Не успели они подняться в кабинет к господину Томоту — Буригаг тоже решил зайти, чтобы засвидетельствовать свое почтение — как в комнату ворвался Пфалирон. Господин Мулорит был возбужден, часто дышал, раскраснелся и вспотел:

— Есть! — выдохнул он.

Иван и не заметил, как оказался на ногах.

— Кто?!

— Помощник конюха! Ну, тот, что муж кухарки, — унимая дыхание, сказал Пфалирон.

— Что и требовалось доказать, — ухмыльнулся Иван.

— Сначала гулял по галерее, — частил коротышка. — Потом подошел к… как его… Эмбелю Про, да, мастеру Про из Кантира. Предложил купить луковицы. Нет, не прямо предложил. Спросил, какую цену тот бы дал, если… обтекаемо так. Мастер Про что-то заподозрил и отказался. О краже в Цветочном Доме знают. В Кнакке мастер Про первый раз, но у них, торговцев, нюх. Он сообщил моему помощнику, — Пфалирон остановился, чтобы перевести дыхание.

— А теперь? — спросил начальник полиции.

— Мисси Тоорли следит за лавкой Муна Балатасси… ухо на отсечение дам — в конце концов Сим пойдет к Мунечке. Когда они встретятся, то тут мы их и возьмем.

— Тепленькими! — добавил начальник полиции.

— Пожалуй, это будет самым правильным, — рассудительно сказал Турин.

Вечер землянин, как обычно, провел в пансионе, но прежде, чем подняться в свою комнату, заглянул в подвал, где хозяйничал гоблин-прачка по имени Ширк.

— Твое платье готово! — Ширк улыбнулся во все свои тридцать шесть зубов.

Иван развернул на диво хорошо вычищенные брюки и рубашку, снова сложил их и полез в кошелек за мелкой монеткой.

— Не надо, мастер! — замахал руками Ширк. — Я всего лишь сделал свое дело!

— Я не про штаны, я о моей просьбе, — сказал Иван и почти насильно вложил монетку в руку гоблина.

— А! Я и забыл! — театрально хлопнул себя по лбу парень. — Было, да, было!

И добавил, нахмурившись:

— Эх, мастер, я полон сомнений! Светлые сестры говорили, что это нехорошо. Я верю тебе, мастер, но вижу, что моя помощь не принесет тебе счастья. Этот путь не для людей, даже таких странных, как ты.

— Клянусь тебе, что отдам это именно светлой сестре, — торжественно сказал Иван. — И то лишь в том случае, если другого выхода не будет.