Ничего не ответив, Жора перешагнул через невысокое металлическое ограждение, защищающее узкую, от силы метра три, полоску газона. Подойдя к возвышавшемуся прямо перед ними жилому дому, Мясоедов несколько мгновений рассматривал темное окно квартиры первого этажа, затем поднял руку и подсветил себе встроенным в телефон фонариком. Вика услышала, как Жора смачно выругался.
– Что-то случилось? – От поднятого воротника теплее не стало, и Вика уже дрожала всем телом.
– Я идиот, – мрачно констатировал Мясоедов, возвращаясь к машине, – вот что у нас случилось. Это дом Валеева. У него на кухне решетка глухая, а в комнате распашная. Замок сбоку, компактный такой, я его из-за занавесок не заметил. – Он взглянул на трясущуюся от холода Вику. – Запрыгивай в машину, мерзлявка.
Усевшись на водительское сиденье, майор с силой ударил по рулевому колесу.
– Это же надо было так облажаться.
– Жора, мне кажется, что ты во что-то вляпался. – Вика тронула его за локоть.
– В дерьмо, в дерьмо козлячье я вляпался! – возмущенно воскликнул Мясоедов.
– В козлячьем я сомневаюсь, а вот собачье – запросто, – отозвалась Крылова, немного приоткрывая окно. – Жора, я тебе в прямом смысле говорю, не в фигуральном. Ты бы вышел, ботинки обтер.
Мясоедов с силой втянул носом воздух и снова выругался. Его лицо еще больше исказилось от злости. Выскочив из автомобиля, он с грохотом захлопнул за собой дверь, а затем долго, ожесточенно елозил ногой по газону. Вернувшись в машину, Жора некоторое время сидел молча, отрешенно глядя прямо перед собой.
– Он же не знает, что ты теперь знаешь, – Вика положила руку ему на колено, – значит, ты ведешь эту партию.
– Я его завтра прямо с утра в камеру закатаю. – Жора яростно стиснул Викину руку.
– Раздавишь ведь! – возмутилась она, освобождая ладонь. – Завтра с утра вы с Фишманом едете в «Волжскую дубраву». Вернешься – займешься этим лейтенантом. Я же тебе говорю, он не знает, что ты здесь был, а значит, уверен, что к нему вопросов у тебя нет. До обеда дотерпишь?
– Дотерплю, – хмуро отозвался Мясоедов, отъезжая от тротуара.
Глава 8
От здания Центрального управления минивэн отъехал ровно в восемь утра. Водитель – уже немолодой облысевший мужчина с солидным брюшком и топорщащимися густыми бровями – сделал радио погромче. Салон заполнили шлягеры тридцатилетней давности. Это отнюдь не помешало вольготно устроившимся, каждый на двух сиденьях, бойцам группы захвата почти моментально уснуть крепким сном молодых двадцатипятилетних парней. Мясоедов, которого тоже клонило в сон, вяло переругивался с Фишманом, периодически громко, на всю машину, зевая.
– Я так понимаю, ты после того, как по уху получил, у Реваева совсем из доверия вышел, – лениво подначивал приятеля Фишман.
– Это где ты такую ерунду услышал? – Жора в очередной раз зевнул, чуть не свернув нижнюю челюсть.
– Так я сам вижу. – Леня зевнул в ответ. – Раньше ты у нас на задержания чуть ли не всегда один ездил, а сейчас, чтобы ружья в тире посчитать, к тебе охрану приставили. Кстати, Жорик, наши ребята тебе погремуху придумали. Они теперь тебя Бимом кличут.
– Каким еще Бимом? – рассердился Мясоедов.
– Как каким? Белый Бим Черное ухо, – усмехнулся Фишман.