– Но обиду наверняка затаил, – добавил Михеев.
– А что говорит сам отвергнутый кавалер? – спросил полковник.
– Вот тут самое интересное. Отвергнутый кавалер не сказал нам ничего, потому как сегодня на занятиях не появлялся. Более того, вчера в институте его тоже не было.
– Это уже что-то. – Реваев выбил пальцами барабанную дробь по столу. – Где он живет, установили?
– Не только установили, но и съездили, – улыбнулась Крылова, – он снимает однокомнатную квартиру на «Юго-Западной».
– Ну, не томи, – нахмурившись, потребовал Реваев.
– В квартире никого не было. По счастью, пока мы топтались на лестничной площадке, из соседней квартиры вышла женщина. Оказалось, что она хозяйка обеих квартир и Саенко у нее снимает жилье. Эта добрая женщина нам сама открыла квартиру и дала возможность ее осмотреть. Жильца мы, естественно, не обнаружили, ничего подозрительного на первый взгляд тоже.
– Во всяком случае, обреза или хотя бы ружейных патронов мы нигде не увидели, – добавил Михеев. – Может, конечно, есть смысл осмотреть квартиру более детально, с привлечением экспертов?
– А что именно мы там будем искать? – покачал головой полковник. – Чистосердечное признание? Нет, надо сначала найти самого Саенко. Георгий, возьми это на себя. Выясни, откуда парень приехал в Москву, где у него родители живут. Если завтра он не объявится в институте или общежитии, значит, надо связываться с его родственниками, может, даже к ним съездить, если только это не слишком далеко.
Глава 5
Утром следующего дня, последовательно посетив студенческое общежитие, а затем и сам институт, Жора направил свой автомобиль в сторону выезда из города. Как ему удалось выяснить еще предыдущим вечером, родители Олега Саенко жили почти в двухстах пятидесяти километрах от столицы, на южной окраине Тульской области, в окрестностях городка с живописным названием Чернь. Заглянув во всезнающий Интернет, майор выяснил, что есть две основные версии происхождения столь странного имени населенного пункта. Первая заключалась в том, что в данном месте издавна селился всякий не прижившийся в приличных местах сброд, который, собственно, чернью и называли. Вторая версия, на которой настаивали сами обитатели городка, гласила, что название Чернь поселение получило от протекавшей через него одноименной речки, та же в свою очередь именовалась так в силу своей невероятной глубины, из-за которой дна разглядеть не представлялось возможным. Открыв спутниковую карту и скептически оценив маленькую, наполовину затянутую ряской речушку, Мясоедов пришел к выводу, что глубину речки, а значит, и ее влияние на название города жители Черни явно переоценивают.
Семнадцать километров, которые отделяли здание института на улице Лобачевского от съезда на Симферопольское шоссе, Жорин «террамонт» преодолел за пятьдесят восемь минут.
– Меньше чем за час, – пробормотал Мясоедов, съезжая с Кольцевой автодороги, – таким темпом к ночи не доберусь.
Но, как это бывает почти всегда, в первой половине дня направление, ведущее на выезд из города, было относительно свободно. Конечно, относительность эта была совсем невелика, сравнивать можно было только с почти стоящей на месте Кольцевой, но появившаяся возможность ехать хотя бы со скоростью порядка сорока километров в час прибавила Жоре оптимизма. После поворота на Подольск на дороге стало еще свободнее, и вскоре Жора уже смог разогнать машину до ста километров в час, так, чтобы не получать штрафов за превышение максимально установленной скорости. Объезжая Тулу, Мясоедов заправился, а заодно перекусил в придорожном кафе, а потому прибыл в Чернь вполне довольный собой, дорогой и автомобилем.
При помощи навигатора отыскать дом Саенко оказалось совсем не сложно. Расположенный на самом краю города у реки добротный двухэтажный коттедж был виден даже через двухметровый кирпичный забор.
Толкнув глухую железную калитку и обнаружив, что она заперта, Жора на всякий случай поискал кнопку звонка. Убедившись в ее отсутствии, оперативник что есть силы заколотил кулаком по воротам. В то же мгновение в глубине двора послышался собачий лай. Судя по тому, что собака так и не примчалась к воротам, чтобы поближе познакомиться с чужаком, она сидела на цепи где-то около дома.
Шагов Жора не услышал, поэтому вздрогнул от неожиданности, когда лязгнуло железо и в калитке отворилось небольшое смотровое окошко.
– Надо же, как в тюрьме, – не удержался от удивленного возгласа оперативник.
– А ты уже и в тюрьме побывать успел? – послышался недовольный женский голос. – Небось прям оттуда и пожаловал? Так нам работники, милок, не нужны сейчас, теперь только на следующий год приходи.
– А нельзя как-то в этом году попробовать договориться? – Жора приставил к окошку удостоверение. – А то больно долго ждать, оголодаю сильно.