Горло свело судорогой, когда Демон Ночи остановился в нескольких дюймах. Он возвышался надо мной, точно башня, заставляя нервничать и держать голову запрокинутой, чтобы смотреть ему прямо в глаза. Хотелось отпрянуть, убежать обратно в покои, а лучше куда-нибудь подальше от Беллатрикса. И в то же время некая сила толкала меня стать к нему еще хотя бы на полшага ближе. Мне понадобилось едва ли не все мое мужество, чтобы перенести пытку.

— И вам доброе утро, генерал Майе! — отозвалась с натянутой улыбкой.

Он ухмыльнулся, взял меня за руку и поднес тыльной стороной ладони к своим губам, оказавшимися именно такими, какими я их запомнила — горячими, нежными…

— Рад тебя видеть в полном здравии, Морена. Или лучше Рина? — его низкий голос вмиг выдернул меня из приятных воспоминаний.

— Так меня называют только близкие и друзья, — раздраженно бросила я в намерении скрыть чувства.

— У нас будет полно времени, чтобы подружиться. Целых полтора года, — напомнил генерал.

— С такими друзьями и врагов не надо, — буркнула как можно тише, ощущая на лице мужское дыхание, от которого шевелились тонкие пряди волос.

Майе впору было отстраниться, но он продолжал стоять и держать мою руку в своей широкой ладони. Наслаждаясь игрой света в серебристых волосах и серых глазах начальника, я задавалась вопросом: что на него вдруг нашло?

Ответ нашелся быстро, стоило лишь прокрутить в памяти вчерашний разговор. Выходит, он не стал бросать слов на ветер и с самого утра взялся за дело, решив пробудить во мне демоническое создание, чтобы потом повесить на первом попавшемся суку. Не слишком ли тонка кишка у вас, генерал?

Признаться во всем сейчас, значит, избавиться от длительных страданий и в то же время подписать себе смертный приговор. Что ж, лучше помучаюсь еще денек-другой, чем сегодня же отправлюсь на тот свет. Заодно узнаю, как далеко маг готов зайти в погоне за мечтой. Только пережить предстоящие испытания мне мог помочь лишь кофе, хотя бы несколько глотков. И поскорее!

Я высвободила руку из плена теплой мужской ладони, сглотнула, дабы прочистить горло, и спросила будничным тоном:

— У меня есть свободная минутка?

Левая бровь Майе недоуменно изогнулась, впрочем, начальник быстро пришел в себя. Глянув на часы, мягко произнес:

— Если нужно, то и две.

— Отлично!

Отпрянув от него, я приоткрыла дверь, ведущую на кухню, поприветствовала поваров и обратилась к Роджеру:

— Можно чашечку кофе? Вашего фирменного?

— Такой прекрасной минейре[3], как наш дегустатор, можно все, — льстиво ответил повар и расплылся в широченной улыбке.

Кофе оказался именно таким, каким был нужен, чтобы собраться с мыслями: крепким и в то же время восхитительным на вкус. Но даже он не вытеснил мысли о Майе, который на протяжении дегустации скалой возвышался за моей спиной. Да и как забыть, когда он не упускал случая напомнить о себе при малейшей возможности? Лично накладывал кашу, отрезал кусочек пирога или десерта и каждый раз как бы невзначай проводил пальцем по моей руке либо ладонью по плечу…

— Завтрак подан! — прогромыхал главный повар, и я вскочила с насиженного места, будто с раскаленных углей.