Пузырь. Обычно он наполнен нашим тёплым дыханием или менее горячим воздухом, как и в нашей ситуации. Воздух с буквой "Э" в словах чиновников, бредом про зарубежные средства массовой информации, знаете, наполнял наш мыльно-воздушный шар. Вот в наш пузырь начинают врываться первые иголочки, требующие нормальную зарплату. Ой, смотрите, вон тот огромный. Это вопрос о миграции. В первый раз такое вижу. Игла почти протыкает его с другой стороны. Не хватает миллиметра до того, как пузырь можно будет начать крутить на этой игле. А вон маленькие, чуть-чуть тыкающие, видите? Это провластные службы, они приубавили свой пыл и уже еле задевают наш шарик.

Так вот. Представьте, что наш пузырь взорвался, и осталась куча игл. Все иглы требуют внимания, все важны, все нужно срочно решить. Решать и кнутом, и пряником. Подвластные полной цензуре СМИ зарезать, а с мигрантами начать дружить, попутно не забывая немного их подталкивать ножиком, чтобы те не расслаблялись и учились чему-то новому.

Конечно, многое решает суд. Куча почти одинаковых, по сути, дел в своём консилиуме должны образовать какое-то право или закон, сделать что-то.

Прецедент. Он появляется если сделать один плохой шаг. Что хороший юрист сможет сделать с одним случаем? Да всё что угодно! Полностью поменять конституцию, разломать все ветви власти и заодно покушать в фаст фуде, на деньги, выигранные с исков. Надо же чем-то питаться. И хорошо, если человек передознётся бургерами, заплывёт жиром и успокоится. Хорошо, но в нашей ситуации такого не было. Господа судьи работали с новым законом, постепенно его совершенствуя. Также постепенно система стала такой, ну, нормальной. Уже не походила ни рисинку во рту. А это ведь одно из старейших представлений суда: если крупа не сварится во рту человека на протяжении определенного промежутка времени, то обвиняемый невиновен.

Несмотря на изложенное выше, нет идеальной системы судов. Она должна меняться. Наш мир медленно движется к совершенству, и окажемся ли мы в катарсисе, зависит только от нас.

На Андрея было заведено два дела. Вообще одно, но все вопросы относительно пола, гендера, если хотите, решались не одним человеком. Обычно это были угнетающие и угнетенные. То есть мужчины и женщины. Повторюсь, обычно. Если пара людей поссорилась и в паре два мужчины, то судьи тоже два. Один натурал, другой, соответственно гей.

Андрей, естественно, оскорбил женщин и получает представителей судей от мужчин и женщин. Такие многочисленные и громкие дела – большая редкость. Обычно в этом зале судятся парочки. Они могут быть совершенно любые. Даже не парочками. Это был самый запарный процесс. Пришла пара-тройка людей, которые любили друг друга и жили вместе, а еще что-то делили. Закону очень сложно прописать для таких… эээ… Их даже называть сложно. Для таких групп людей очень сложно прописать полномочия. Если в обычной паре можно написать, что это равный союз двух людей и все невзгоды и радости делятся на два, то в такой группе нужно писать про деление на три. Поделите сто на три. Не получится, все равно есть остаток нечестности. После того процесса было решено разрешить создавать семью из трех человек, но с подписанием брачного договора. Кстати, четверки влюбленной друг в друга ещё не было. Ну, а если будет, то мир сойдет с ума еще на недельку.

Первый судебный процесс Андрея проходил у мужчины. Не сказать, что обвиняемый вообще готовился. Болтался то тут, то там, как и подобает кандидату в президенты. Постоянно отвлекался на мобильный, что-то там рисуя, а как вы хотели? Оторвали человека от самого красивого кресла в стране. А ему еще вокруг него круга три под музыку хороводы водить.

Это было быстро. Судья даже не старался. Обвинение, речь Андрея и заключение судьи. Даже стенограмму странно приставлять сюда. Просто речь Андрея.

Здравствуйте, все присутствующие. Не особо понимаю, почему меня вообще обвиняют. Напомню, что традиционно у нас запрещена пропаганда фашизма и нацизма. Это всё, что запрещено в плане партийной агитации. Продолжим. Похожи ли мои слова о новом или старом, немного консервативном, укладе общества на речи про нацизм? Возможно, вас удивит, но весь мир был построен мужчинами, и отрицать этого вы не имеете права! То, что вы упрекаете белых гетеросексуальных мужчин в его отстойнойсти – это ваши проблемы. Почему я должен страдать из-за вашей веры в то, что я козел, если я таким не являюсь?! (Тут его попросили говорить, по сути)

Я и говорю то, что должен. Свобода слова позволяет мне сказать всё, что я думаю, но в рамках приличия. Я считаю, что каждый мир диктует собственную мораль. Я считаю, что у женщин слишком много прав и пора бы их ограничить. Бог создал их такими, физиология создала их такими, хотите кого-то обвинить, вините бога. Всем спасибо. Судья удалился и вернулся с оправдательным решением.

Дальше начался ад. Женщина, при которой нельзя сказать про бога и убогость её пола. Только потому, что ей будет обидно. Как вообще доказать женщине, что она не права? Андрей, похоже, знал.

Как только все зашли, и судья прочитал имя и предоставил обвинение, Андрей попросил сказать. Судья удивилась и разрешила.

– Я, Андрей. Я мужчина. И я признаю себя виноватым. Виноватым в том, что раньше не стал таким, каким стал сейчас. Мы достигли позиции, когда меня может судить какое-то слабое существо! Я не желаю больше пребывать здесь. Я уважаю суд, но не в моих правах уважать всю вашу расу. Мне надоели вы и ваше влияние. Если бы вам дали сотню лет назад меньше прав, вы бы продолжали молчать. Феминизм придумали мужчины, чтобы подкатывать к женщинам. Моя победа на выборах даст мне право убрать это слово и вернуть все, что дал нам бог! Вы всегда совершали неверные решения. Первой была Ева. Не знаю, зачем я вообще сюда пришел. Я считаю, что я прав, а конституция говорит, что я могу быть прав. В моих речах нет ничего преступного, потому-то это моя агитация. Она не может быть неправильной, хотя я, как и вы, презираю теорию рас. Я не буду предаваться речи диктаторов, когда им стану. А я стану и порву наш мир правильно, как я должен был это сделать со своего появления на свет божий.

После этих слов Андрей ушел. Продолжать было нельзя. Права на свободу слова существуют, и он может позволить себе такие слова. Что же делать. У каждого фрика есть свое слово. Хоть и не похоже, что человек свихнулся, но почему-то говорит про бога, хотя никогда не был религиозным. Вроде, он пока не спятил, но что за странные речи?