У нас всё не так. Думаю, можно разделить мировой сескизм на две части. Первая – сексистские страны, где женщина на уровне таракана. И вторая – где началась борьба за права. Мы относимся ко второй. Есть очень большая проблема. Это глупые люди. Они есть всегда.

Самое глупое – убивать у людей веру. Чуть умнее говорить: ты не поймешь, потому, что ты тупой мужлан. Зачем это кому-то нужно? Или идти совершенно убогими путями. Жалобы на изнасилование – не шутки. Это огромнейшая проблема. Так, как привлечь к этому внимание людей, когда изнасилованная (возможно) девушка ведет себя как.… Не знаю.

Ксю не стала такой. Возможно и зря. Из-за этих странных дев произошло убийство. Убийство гласности. Об этой проблеме страшно говорить, ибо люди уже не верят в это. Пиар. Так это теперь называется. А это проблема. Проблема.

Несмотря на все размышления, я продолжу историю любви. Месяц был не таким грустным на самом деле. Было время найти новых друзей в колледже. Пройтись с ними по фаст-фудам после учебы в пятницу. Можно было записаться на всякие курсы по волейболу и прочей лабуде, но как-то не хотелось. За это время удалось написать фанфик. Получился он не особо крутым. Переводы получались намного лучше. Появилось время на заброшенное хобби. Шахматы-шашки. Пара игр в среду после пар. Команда решила взять меня с собой на соревнование. Оказывается это место не такое скучное, если вкладывать душу. Турнир на три доски. На первой – самый сильный. Сильная. Дальше, слабее. Побеждают по командным очкам. Ехать запасной было не особо весело, учитывая, что играть не пришлось.

Ксю пришлось плохо. Команда проигрывала все игры, хотя в прошлом году девчонки того же состава были третьими по городу.

Ксю сидела на скамейке и смотрела в лица людей. Они иногда такие забавные. Толстый судья что-то постоянно объяснял молодому парнишке. Он был ужасно старый, надеюсь, он работает только тренером, или просто занимается своим хобби. Какая-то беременная девушка постоянно улыбается. Очень красивая.

А вот и паренек повернулся. И смотрит. Чёрт. Чёрт. Чёрт. Лёша. Он был прекрасен. Идеально выпрямленная спина, красивые коричневые глаза, которыми можно наслаждаться вечно. Чёлка, постоянно сползающая почти до носа, так, что одного из глаз просто не видно. Всё идеально сочеталось с одеждой, представленной не особо длинной мантией и стандартной черной футболкой, с такими же черными джинсами.

Узнал? Не знаю. А я его да! Что же делать?

Да, он похорошел. Говорят, что девочки хорошеют за пару лет, с тринадцати до шестнадцати, до неузнаваемости, но изменения этого парня не сравнятся вообще ни с чем. Это как звезда, которая не пойми, как взорвалась и создала кучу миллиардов тепла в своем газовом облаке.

Он неуверенно подходит. Зачем? При нём еще не было такого волнения.

– Привки! – это всё что ты можешь сказать, за пару лет, которые мы не виделись, а ты был в каком-то таинственном храме чистоты и спорта?

– Привет, Лёш! – нет, ну ты еще шикарнее, вот прям класс, показала кто тут главный.

Ксю занервничала еще сильнее. Почему это так тупо работает? Тупые гормоны, почему люди не могут не зависеть от своих сексуальных чувств? Когда этот человек был не таким, то общаться было намного проще. Можно было рассказать всё, что только угодно, а не только хорошее. Хочешь блеснуть своим разумом или юмористическими наклонностями. А в итоге… «КАК ДЕЛА?»

– Как дела? – всё-таки сказала она.

– Нормально, переехал, не ожидал увидеть тебя в столице.

– Да, переехали недавно.

– Класс, где учишься? – спросил Леша, впервые улыбаясь за сегодня.

Стало как-то слишком просто общаться. Поговорили про переезд, про учебу и шашки. Которые незаметно прошли. Мы как-то оказались за одним столом и ели бургеры, когда я очухалась. Это очень большая форма доверия. Сейчас объясню. Если ты ешь картошку, то ты берешь её, макаешь в соус и несёшь ко рту. Тоже самое с ножками, шаурмой и тому подобное. А котлета в булке – это совсем другое. Как вообще можно красиво съесть эту штуку? Как можно не обмазаться кетчупом, майонезом? Как можно не уронить лист салата в соусе на новые красивые джинсы? Для меня это очень большая форма доверия, которая недостижима ни с кем. Только дома под одеялом, с закрытой дверью, когда никого нет.

Конечно же, я обляпалась. Спасибо, что он не стал, как в дурацких фильмах, слюнявить палец и смывать еду с щёк или губ. Просто дал салфетку. Для меня это много. Да, тупица.

О причинах увольнения с должности официантки не стала рассказывать.