— Капитан, — окликнул пилот старшего из офицеров охраны. — Мы очень далеко ушли на запад. Пролетели Припять. Видно немцы хотят нас посадить на своем поле. Пробую пробиваться на Гомель.

Самолет рыскал из стороны в сторону, пытаясь уйти от немцев. Но разве транспортник может уйти от истребителей? Подбили. Самолет начал стремительно терять высоту, потом выровнялся.

— Мужики, падаем! — закричал пилот. — Шасси заклинило, правый двигатель горит. Один шанс — будем садиться на воду!

…Холодная вода привела Илью в чувство. Самолет постепенно заполнялся водой. Один из офицеров охраны плавал лицом вниз, другого не было видно. Вода дошла Илюхе до пояса.

«Везет мне, как утопленнику, — подумал Илья. — Интересно, какая здесь глубина?»

Сверху по корпусу самолета стукнули раз, второй, третий. Илюха забарабанил в ответ. Стукнули еще несколько раз. И тогда он решился открыть дверь самолета. Вода попыталась оторвать его от поручня и затянуть вглубь салона, но мальчишка удержался, напор ослаб. Илья вынырнул на поверхность реки, схватился за спасательный круг, который плюхнулся в воду рядом с ним, а через несколько секунд его подняли на борт бронекатера. Илья остался на БК-13 Пинской военной флотилии. Это был конечно же не крейсер и не линкор, но все же боевой корабль: две 45-мм пушки и четыре пулемета. Командир бронекатера старший лейтенант Смирнов хотел сдать спасшегося мальчишку во флотской робе в штаб флотилии, но, расспросив кто он, откуда и посмотрев в его глаза понял, что деваться парню некуда, тем более, что мальчишка, на следующий день, во время атаки немецкого самолета на бронекатер, заменил у пулемета тяжело раненого боцмана.

— Илюха!.. "Боцман!" — позвал матрос. — Командир требует!

Илья услышал завершение разговора командира и старшего помощника. Командир БК-13 хотел оставить мальчишку на берегу.

— Знаю, что парень боевой. Знаю, что экипаж прозвал его «боцманом» после того боя, когда он заменил у пулемёта раненого Маслова… Но я не знаю, что будет с нами через час. Приказали нам и 42-му прорваться к мосту на Птичи и взорвать его. Вернемся ли…

— Ну и куда мне теперь идти? — прервал старшего лейтенанта Илья.

— Действительно, старлей, куда ему идти? Все равно удерет на фронт. Пусть уж лучше с нами будет, а?

— Разговорчики, юнга! Я сказал: «На берег!». Значит — на берег! И точка!

— Слушаюсь, тов-стар-лейт!

Точка, так точка. Илья демонстративно покинул БК-13… Чтобы через некоторое время незаметно на него вернуться. Также демонстративно Илья выбрался из трюма бронекатера, когда начался прорыв сквозь зону обстрела береговой батареи. Он отлично понимал, что командиру сейчас не до него.

— Ну, "Боцман"…Ну, Илюха, как вернёмся — получишь в ухо! — только и проговорил старший лейтенант. И добавил еще тише. — Если вернемся…

Железнодорожный мост через реку Птичу было приказано взрывать любой ценой. Прорвались к мосту, десантники быстро справились с охраной моста, саперы стали закладывать заряд, но тут к мосту подошли немецкие танки и мотопехота.

На подступах к мосту горело три танка 38(т), которые "Прага" и две машины. БК-42 дымился у противоположного берега, остатки его экипажа пытались сдержать немецких мотоциклистов на другом берегу, там было попроще. А вот БК-13, чтобы не затонуть, приткнулся к берегу, по которому к мосту двигались танки…

Сперва Илья прикрывал сапёров из пулемёта. Ещё два раза бронекатер содрогался от прямых попаданий снарядов, но Илюху не брали ни пули, ни осколки. Из строя были выведены пушка и один пулемет, на ногах держалось только трое: один — у пулемета и двое — у орудия…

— Илюха, давай к орудию, к старлею! Подавай снаряды, а то я — всё… — матрос — моторист заменил Илью у пулемёта. Правая рука у него висела плетью, вся залитая кровью.

— Снаряд! — это было первое, что услышал Илья от старшего лейтенанта Смирнова.