Как и предсказывал мальчишка, контр-адмирала Елисеева не было в штабе, он отлучился около 23.00 21 июня, в штабе был только капитан 2 ранга Рыбалко.

— Николай Титович! Вот такая у меня вышла заковыка…

Прошло несколько минут, и Илья уже разговаривал с оперативным дежурным по флоту. Этот разговор вызывал все большее удивление командира линкора…

— Ну, товарищ капитан 2 ранга, послушайте меня. Ну откуда я мог узнать о пришедшем около 23 часов приказе о готовности к возможным провокациям со стороны немцев и их союзников? Подумайте? Что? Откуда? — Это вопрос действительно застал Илью врасплох. Не говорить же, что ты из возможного будущего. — Понимаете, я просто знаю. Я Вас понимаю, Вы мне не верите, но это война! Поверьте, если Вы заранее отдадите приказ о готовности № 1, то у флота будет больше времени на подготовку к отражению налета самолетов. Адмирал Кузнецов пришлет приказ, но только в 1 час и несколько минут, а налет будет в 3. 5! Если нет? А Вас и так отдадут под трибунал, но потом оправдают. А я? Я не знаю, что со мной будет. Да, о других знаю, а что ждет меня — нет… Подождите, послушайте меня! Просто пошлите за офицерами оповестителей, если нет возможности объявить большой сбор. И еще… когда, все же, объявят большой сбор, то обратите внимание на огни Херсонесского маяка и Инкерманские створные огни, их нужно будет погасить… Пожалуйста. А куда я денусь с корабля? До свидания.

В 1 час 03 минуты 22 июня, через 17 минут после этого телефонного разговора, в штаб Черноморского флота пришла телеграмма…

В 1 час 15 минут командующий Черноморским флотом, вице-адмирал Ф. С. Октябрьский, объявил готовность № 1.

В 1 час 55 минут по главной базе Черноморского флота был объявлен большой сбор. Завыли сирены, постепенно стали гаснуть огни на улицах и в домах.

Около трех часов ночи оперативному дежурному сообщили, что посты наблюдения и связи (СНИС)и посты воздушного наблюдения, оповещения и связи (ВНОС), оснащенные звукоуловителями, слышат шум авиационных моторов… Рыбалко доложил об этом Елисееву…

В 3 часа 15 минут начался налет немецкой авиации на главную базу Черноморского флота Севастополь и города Одессу и Измаил.

За карасями.

— Юр, кто кого взял на рыбалку? Я — тебя или ты — меня? — Серёга уже начал злиться. Они стояли у этой развилки минут пять. — Тебе говорят — налево надо, налево!!

— А я говорю — направо! — Юрка, парнишка не малых размеров по ширине, даже размахивал руками, пытаясь доказать свою правоту…

— Направо через мост будет Сынково, а налево — Чулпаново! Ты ведь сам спрашивал, где я таких карасей наловил! А в Сынково одни верхоплавки ловятся!!

— Ты сам ничего не знаешь! Вот, Серый, у меня на Гугл-карте всё ясно нарисовано. Мы — вот здесь, а Чулпаново — направо!!

— Юрка, не беси меня. Я знаю куда идти — налево.

— Ну, ты и «левый»! Левее левого!

— А пошёл-ка, ты, «ферзь гамбитный», куда подальше … направо! — Серёга плюнул под ноги, растёр и пошёл по левой тропинке — Налови побольше верхов плавок! А можешь и низов от трусов. — Окончание этого каламбурчика Серёжка пробубнил уже себе под нос…

— Скорее ты поскользнешься на ровном месте, и будешь скользить долго-долго, а потом я, может быть, и наловлю верхоплавок! — крикнул в спину Серёжке Юрка, уходивший направо, не поняв приколки.

Вот так всегда бывает: собираешься на рыбалку, этот, тростниковый кабан — Юрка канючит — достаёт, чтоб его взял, место показал… Ждал его ещё 20 минут — встать в 5 утра не может, а потом командует! Карта какая-то! Будто Серёжка здесь первый раз ходит! Покажет он теперь ему рыбное место…

— Ай, чёрт… — Серёжка поскользнулся в овражке, больно стукнулся спиной и затылком, в глазах у него потемнело, и съехал на заду до самого низа. Серый потёр спину, почесал затылок, похлопал себя по заду, отряхивая пыль и грязь (слава богу, что рюкзачок, а-ля вещмешок, висел на одном плече, а батяня заставил одеть телогреечку — мог сильнее треснуться). — Ну, зараза — Юрка, наловишь ты сегодня верхоплавок.