Яронега не отводила глаз от девушки:

— А ваш дед — чистокровный альв?

— Да.

Княжна задумалась.

— Альв и человек полюбили друг друга… Такое бывает?

— Редко, — Нимфириель утвердительно кивнула, но не стала ничего объяснять или рассказывать.

А княжна не настаивала. Она слышала, что альвы очень обидчивы. Наживать врага в лице видуньи из-за собственного любопытства Яронега не собиралась. Тарсиянка с интересом разглядывала зеленоглазую красавицу:

— Полуальв сильно отличается от альва?

— Как получится, — Нимфириель неопределённо пожала плечами.

— То есть?

— Полуальв сам выбирает, как ему жить: как альву или как человеку, — пояснила видунья.

— Что выбрали вы?

— Я пока не решила, — девушка кивнула, завершая разговор, и вернулась в конец обоза.

Не то, чтобы ей не понравились расспросы тарской княжны. Несмотря на смешанную кровь, Нимфириель никогда не чувствовала себя не такой, как другие. Рядом были любящие и понимающие близкие. Высокое положение деда и отца тоже ограждало от недоброжелателей и альвов, недружелюбно настроенных против полукровок…

Только в данный момент видунья почувствовала тревогу. Она раз за разом оглядывала окружающую местность, не замечая ничего подозрительного. Даже тёмная полоса леса на горизонте, куда убегала дорога, не беспокоила. Наоборот, сознание в ту сторону рвалось, как в убежище. Тревожил запад. Ехавшие рядом охранники переглянулись, когда альвийка дважды не ответила на их вопросы, и больше к ней не приставали. Нимфириель взволнованно поглядывала на заходящее солнце, непроизвольно замедляя ход лошади. И вдруг на девушку накатила такая волна вони, что она закашлялась. Мужчины непонимающе смотрели на Нимфириель. Она резко натянула поводья, через силу сдерживая рвоту, рот наполнился горькой слюной. Кобылка взвилась на задние ноги, и ехавшие рядом шарахнулись в стороны.

— Какого лешего? — чертыхнулся Радех, успокаивая свою лошадь.

Нимфириель спрыгнула на землю и, закрыв нос и рот рукавом, сделала несколько шагов на запад.

— Что случилось? — Волин нахмурился, не сводя глаз с встревоженной альвийки.

Та словно не слышала, вглядываясь в золотой горизонт.

— Ну? Чего стали? — к ним подъехал Володарович.