– А я вот никак не могу. Живу пять лет – и не могу привыкнуть. Боюсь, – призналась она, удивив меня. Такая с виду бой-баба – и боится?

А Вика продолжала свой мини-допрос, с каждой секундой заставлявший меня напрягаться все сильнее:

– Я давно хочу спросить, но никак не решаюсь… Почему вас зовут Мэри, я слышала краем уха, что это не настоящее имя?

Я пожала плечами, вытащила из пачки сигарету:

– Мое настоящее имя слегка вычурно для меня, и потому все вокруг зовут меня Мэри или Мария Юрьевна. Согласитесь, Вика, это значительно лучше звучит, чем Лейла Вагифовна? Привычнее для русского уха, во всяком случае.

– Вы армянка?

– Не похоже? – Я в упор уставилась на Вику и сидела так до тех пор, пока она не опустила глаза и не пробормотала:

– Н-ну… как смотреть…

Мне надоело играть в эту игру в загадки, а потому я решила задать вопрос в лоб, правда, не особенно надеясь на правдивый ответ:

– Слушайте, Вика, а откуда все-таки у вас такой интерес к моей персоне, а?

Она ощутимо покраснела, даже в полутемном зальчике стало видно, как круглые щеки залил румянец, а пальцы, держащие сигарету, задрожали. Ответа на мой вопрос, как я и предполагала, не последовало, подошедшая официантка начала расставлять на столике наш заказ, и я решила больше не касаться темы, которая почему-то очень уж нервирует мою странную ученицу. В этот момент я сильно пожалела, что в городе нет Джефа – уж он-то помог бы мне разобраться, что к чему.

Но почему у меня так ломит в затылке? Я физически чувствую: кто-то уставился на меня и не отводит взгляда, прожигающего мне затылок. Я резко обернулась – ничего странного. В нашем «закутке» четыре столика. Один из них пуст, за вторым сидит компания, которая оживленно беседует о чем-то, наклонившись к столу, а за третьим сидит влюбленная пара – мужчина с бородкой, в элегантном свитере и белой сорочке, держит за руку молодую женщину в облегающем синем платье. Лицо ее показалось мне смутно-знакомым, но я не смогла ничего вспомнить. В общем, явного интереса ко мне никто не проявлял, а ощущение не покидало.

Вообще вечер оказался бестолковым. Вика больше молчала, изредка спрашивая какую-то ерунду вроде моих любимых цветов, надолго умолкала, глядя куда-то мне за спину. Когда же ее взгляд снова фокусировался на мне, то в нем появлялось что-то такое, что заставляло испытывать смущение. Так обычно смотрели на меня мужчины… Но подобная мысль казалась мне абсурдной, нелепой, даже кощунственной.

Я тоже не знала, о чем говорить – мне не особенно интересна и сама Вика, и ее жизнь. Я предельно эгоистична и не склонна проявлять интерес к тому, что не касается меня лично. Ну или Марго – потому что считаю ее частью себя. Бросив беглый взгляд на часы, обнаружила, что уже двенадцатый час. Слава богу, нашелся повод уйти. Я положила на столик несколько купюр и встала:

– Простите, Вика, мне нужно идти. Завтра первая пара в двенадцать, я должна выспаться.

Она суетливо встала:

– Я вас отвезу…

Я усмехнулась, покачала головой и насмешливо сказала:

– На улице, где я живу, одностороннее движение. Это так, на будущее – если вам вдруг зачем-то захочется снова последить за мной.

Я повернулась и пошла к выходу, не обратив внимания, как вдруг расхохотался мужчина с бородкой, провожая меня взглядом, а Вика уронила голову на сложенные на столе руки и заплакала.