– Сразу.
– Понятно. Я могу уходить?
– Можешь. Слушай адрес.
Он продиктовал адрес Мэри, и Вика встала из-за столика. Она удалялась по длинной галерее, а Алекс, провожая ее взглядом, думал: что заставляет таких вот девушек рисковать жизнью и ввязываться в авантюры? Характер? Деньги? Любовь к опасности? Или просто желание играть с судьбой – как у него?
Мэри
Я приобрела отвратительную, но полезную привычку запирать дверь на все замки и засов, едва переступив порог квартиры. Сперва корила себя за трусость, потом перестала – слишком хорошо помнила пережитый ужас, и повторять как-то не хотелось. С трудом я заставляла себя не оглядываться на улице, но постоянно чувствовала спиной чужой взгляд. Попытки обнаружить наблюдателя ни к чему не приводили – я все-таки не шпионка и не сотрудник спецслужб, чтобы вычислить возможную слежку.
Я никак не могла понять: что и кому сделала на этот раз?
Мой муж давно мертв, его драгоценный старший брат и одновременно компаньон во всех криминальных делишках – тоже, так что «след Кавалерьянца» совершенно исключен.
Алекс? Я даже не знала, в России ли он. Но мерзкое и пугающее до ледяного озноба ощущение чужого пристального взгляда так и не оставляло меня.
День не задался с самого утра. Без предупреждения отключили горячую воду, я обнаружила это, проснувшись ровно за час до предполагаемого выхода из дома. Чертыхаясь и кляня коммунальщиков на чем свет стоит, кинулась греть чайник, чтобы хоть как-то привести в порядок прическу. Разумеется, вышла позже. Решив не рисковать и не опаздывать, поймала такси, согласившись заплатить тормознувшему около меня водителю дикие деньги – проехать нужно всего пару кварталов. Однако в первом же переулке мы обнаружили вырытую траншею и работающую бригаду из водоканала. В объезд получилось в три раза длиннее. Но и на этом неприятности не закончились.
Едва я успела переодеться и спуститься вниз, чтобы начать разминаться, как раздался голос нашего администратора. Появившись в поле зрения, она с елеем в голосе проговорила:
– Вот, знакомьтесь, – лицо Анны Яковлевны при этих словах выражало вежливую радость. – Это Мэри, наш тренер. А это Виктория.
Я повернулась от станка, на котором растягивала ногу, и вздрогнула – на меня смотрела огромная высоченная блондинка с густо накрашенными глазами и убийственно длинными ногами, которые во всей красе демонстрировала максимально короткая юбка. Выражение лица у девицы было таким, что я вдруг очень захотела оказаться как можно дальше от здания клуба. Она смотрела на меня как удав на кролика…
– Мэри, Виктория танцевала раньше, но потом был длительный перерыв, а сейчас хотела бы восстановить форму – просто для себя, понимаешь?
Анна Яковлевна прекрасно знала, что я предпочитаю работать с детьми, а для таких случаев всегда есть молодые мальчики-тренеры. Однако мое привилегированное положение в клубе ужасно злило администратора, и она не упускала возможности подсунуть мне на индивидуальные занятия то старичка с одышкой, желавшего танцевать танго, то расфуфыренную парочку молодоженов для «свадебного вальса» с полным отсутствием слуха и чувства ритма. На самом деле я не брала взрослых на индивидуальную работу еще и по другой причине – мужики начинали лезть с предложениями разного свойства, а тратить время на бесперспективных дамочек элементарно лень. Анна Яковлевна прекрасно знала и об этом. Вот и сегодня не преминула всучить красотулю именно мне просто из природной мстительности. Конечно, мой уровень позволял отказаться и в этот раз, и директор клуба, поворчав потом на меня, все-таки признал бы мою правоту, не желая потерять единственного тренера с международным классом, однако злоупотреблять его терпением тоже не стоило.
Все же я на всякий случай попыталась возразить:
– Почему я? Не логичнее было бы предложить мужчине?
– Ну, ты ведь знаешь, Мэри, мальчики сейчас загружены, а ты очень редко берешь взрослых, – в голосе администратора послышалась легкая угроза – как пить дать, если откажусь, нажалуется директору клуба, сомневаться не приходится.
– Хорошо, – сдалась я, мельком бросив взгляд на будущую ученицу и отметив, как та почему-то обрадовалась. – Что вы хотите танцевать?
– В… каком смысле? – растерянно проговорила она.