– Мэрька… ты опять куда-то влипла, по-моему…
– Слушай, Марго, давай логически… кому и зачем нужны пять или семь безделушек, а? Они вообще никакой ценности не представляют, даже в антикварку не отнесешь – копеечные. В конце концов, если это наводка сумасшедшего коллекционера, так вон в спальне на комоде стоит танцовщица фламенко – это мне Костя подарил, когда мы только в Испанию переехали, я ее как талисман прихватила, на память. Так вот она сто€ит реальных денег – что-то около трех тысяч долларов, потому что ручная работа и прошлый век, у нее нос отбит чуточку… Но нет – взяли ширпотреб, а ее оставили. – Я обхватила колени руками и положила на них голову. – Понимаешь, это как-то странно. Если только опять этот старпер меня решил напугать своим могуществом… И то выбрал странный метод, я б на его месте что другое сперла – ноутбук, например…
Марго села рядом со мной на диван, и я переместилась ближе к ней, положив голову на ее колени. Она машинально принялась теребить мои волосы, словно я была ее кошкой.
– Марго… ну, что ты молчишь, а?
– А я не знаю, что тебе сказать, Мэрик. Все, что ты говоришь, правильно… Но вот только – зачем? Для чего, с какой целью? Глупость какая-то – статуэтки воровать…
– Да уж…
Ситуация была бредово-смешной и какой-то одновременно пугающей. Никакой логики в этом странном поступке неизвестного, проникшего в мою квартиру, не наблюдалось. Но ему удалось добиться того, что я снова стала бояться вечеров и ночей в собственном доме.
Марго в отсутствии Джефа перебралась ко мне вместе с кошкой, и мы втроем спали на огромной кровати в спальне. Я перестала сидеть ночами с ноутбуком в кухне, перестала выключать бра над столом – совсем как Марго. За каждым углом в коридоре мне мерещился кто-то чужой, это нервировало и доводило до бешенства – ну как, как можно бояться собственной квартиры?! Сменив замки, я почувствовала себя чуть лучше, однако это не избавило меня от страха. Плюс к этому – противное ощущение постоянного присутствия чужого взгляда за спиной на улице. В общем, я начала понимать, что еще чуть-чуть такой жизни – и в моей новой квартире будут белые стены, минимум мебели и решетки на окнах.
Марго успокаивала меня как могла, но в ее словах не чувствовалось уверенности. Я заметила однажды, как она возвращается из супермаркета с двумя тяжеленными пакетами, а сама оглядывается, словно ищет кого-то. Паранойя, похоже, перекинулась и на нее. Если бы дома был Джеф, мы обе чувствовали бы себя лучше – мужчина, да еще такой. Но он по-прежнему отсутствовал, и Марго в связи с этим катастрофически худела, хотя все так же готовила и заставляла меня присоединяться к процессу уничтожения съестного.
Я возвращалась из клуба поздно, мы с Виктором сильно задержались, отрабатывая новую вариацию. Было совсем темно, но вечер оказался теплый, хотя лето выдалось прохладное и дождливое. Я медленно шла по дорожке к подъезду, сунув руки в карманы расстегнутой ветровки. Решила покурить на лавке у подъезда, там, к счастью, никого не было, хотя это излюбленное место сборищ местной молодежи. Вынув сигареты, я удобно устроилась на лавке и закурила. Сейчас поднимусь к себе, брошу в машинку мокрую от пота форму, сама встану под душ, а потом выпью чаю и буду ждать Марго. Хотя она наверняка уже у меня – время-то позднее. Сидит, наверное, со своей кошкой в большой комнате, читает книгу или пытается переводить на французский то, что я успела написать за это время. Надо бы, кстати, закончить этот роман – и деньги не помешают, и издатель не будет нервничать. Моя популярность во Франции оказалась высокой, я даже не ожидала, что кому-то могут быть интересны истории, что я сочиняю вечерами от скуки. Хотя… последняя книга, например, была практически автобиографией. Возможно, людям нравится, когда автор выворачивает душу наизнанку, не знаю.
Докурив, я пошла к подъезду. Внезапно по спине побежал холодок. Я невольно обернулась, но на улице никого не было, разве что куст сирени у подъезда закачался. Наверное, воробьи устраиваются на ночлег. Приложив ключ к кнопке домофона, я взялась за ручку двери, но тут сзади раздался шорох и, не успела я повернуться, как сильная рука схватила меня за горло. Я почувствовала, что задыхаюсь, вцепилась ногтями в руку душившего меня человека, но он оказался гораздо сильнее. Вдруг хватка его ослабла, он со всей силы толкнул меня, и я, ударившись лицом прямо о железную дверь, упала на асфальт у подъезда. Из разбитого носа хлынула кровь, перед глазами все поплыло, но резкий хлопок, похожий на звук лопнувшего колеса, заставил меня вздрогнуть и подняться на четвереньки. От подъезда по направлению к выходу из двора стремительно удалялась мужская фигура, а метрах в трех от меня кто-то лежал. Не в силах встать на ноги, я подползла к лежавшему, взяла за плечо и в ужасе заорала так, что в горле начало саднить. Передо мной, уставившись уже почти остекленевшими глазами в ночное небо, лежала Вика. По джинсовой куртке на груди расползалось пятно, не оставлявшее никаких сомнений… Тот, кто напал на меня, застрелил неведомо как оказавшуюся рядом Вику.
Я стояла на коленях около мертвой и выла от ужаса. Что происходит вокруг меня, Господи?! Я ничего никому не сделала…
Постепенно во дворе становилось людно и оживленно, соседи, привлеченные хлопком выстрела и моим воем, выходили из подъезда и образовывали круг, очерчивая место преступления. Кто-то вызвал милицию…
Так я снова оказалась лицом к лицу с представителями власти. К счастью, на этот раз попался вменяемый человек, который, выслушав мой рассказ о нападении, не усомнился ни в едином слове. Когда разговор подошел к концу, он, вздохнув и подписав пропуск, обронил:
– Вам повезло, Лейла Вагифовна, что эта девушка, Виктория Самусенко, оказалась рядом. Она профессиональный телохранитель.
– Кто?! – Я едва не упала со стула, услышав это.
– Телохранитель. Сейчас многие люди, нуждающиеся в охране, предпочитают видеть рядом девушку – и внимания меньше привлекает, да и все-таки самому приятнее видеть красивое женское лицо, а не амбала в костюме.
– Господи…
Это было все, что я посчитала нужным сказать. О том, что мы с Викой были знакомы, я предусмотрительно умолчала, и, как оказалось, к счастью. В этой истории опять слишком много странного, и разобраться в этом я должна сама, без помощи милиции.
Вернувшись домой, я заперлась на все замки и уселась в кухне, поставив перед собой ноутбук, чашку кофе и пепельницу. Запутывая детективные интриги в романах, я собиралась и в собственной жизни воспользоваться этим умением. Разве что теперь придется распутывать.