Всю дорогу мы молчали, но я старалась не думать ни о чем, а просто наслаждалась поездкой и, как и в Нью-Йорке, рассматривала город. Он был совсем другим – более медленным и не таким шумным, да и дома не наваливались друг на друга.

Автомобиль остановился возле огромного, на мой взгляд, особняка. Водитель открыл нам дверь. Отец Джона вышел первым и подал руку своей жене. Хоть эта пара и старалась казаться образцом семейного счастья, мне подумалось, что у них очень сложные отношения.

Мы с Джоном также вышли из автомобиля, и все вместе отправились в дом.

Чернокожая служанка сразу же повела меня наверх и показала мою комнату.

Вскоре Джон поднялся ко мне и предложил показать дом. Я согласилась, и он устроил мне небольшую экскурсию. Все выглядело потрясающе роскошным, но каким-то неживым. Даже мой родной дом казался уютнее этого, хотя был гораздо менее красиво обставлен. В этом доме царила мертвая тишина, а от стен словно веяло холодом.

Осмотрев дом, я отправилась к себе в комнату, где провела несколько часов, разбирая вещи и отдыхая после дороги. Хоть вечером я и хотела пойти спать, Джон уговорил меня спуститься к ужину.

В обеденной комнате уже накрыли стол, и родители Джона ждали нас. Я думала, что его родители накинутся на меня с вопросами, но за весь ужин они только спросили, нравилась ли мне еда. Разговоры велись о жизни Джона в Англии, а также о том, как обстоят дела у их семьи.

После ужина я отправилась спать. Служанка пришла помочь мне переодеться ко сну, после чего оставила меня одну в комнате. Я быстро уснула, но потом что-то разбудило меня. Сначала я подумала, что, может быть, мне показалось, но потом снова услышала крики, доносившиеся снизу. Мне стало не по себе, но я все же пересилила страх и, встав с постели, босиком и в ночной рубашке направилась вниз. Я старалась идти тихо, как только могла. Мне не хотелось, чтобы кто-то услышал или увидел меня. Проходя возле часов, я увидела, что время позднее – половина третьего ночи.

Спустившись на первый этаж, я поняла, что крики раздавались из кабинета отца Джона. Я тихо подошла к двери и прислушалась.

– Кто эта девушка, и зачем ты привез ее сюда? – кричал отец Джона.

– Мы нашли тебе здесь достойную невесту из богатой и влиятельной семьи, – вторила ему миссис Митчелл.

– Я люблю ее и женюсь на ней, и это не обсуждается, – послышался из-за двери спокойный голос Джона.

– Ты даже не хочешь нам ничего рассказать о ней! Вдруг, ты и сам толком ничего о ней не знаешь?! Может, она преступница или воровка, – сказала мать Джона.

– Ты ставишь под удар не только свою жизнь, но и честь нашей семьи. Что скажут о нас люди? Как мне дальше вести бизнес, когда все только и станут говорить о том, что мой сын женился черт знает на ком, – прокричал мистер Митчелл.

Не в силах больше слушать этот разговор, я так же тихо поднялась к себе в комнату и залезла под одеяло. Я могла понять родителей Джона, хоть их слова и были мне неприятны. Мне не стоило соглашаться на его предложение, и я жалела о том, что вообще приехала в Ричмонд. Обдумав все еще раз, я решила, что утром поговорю с Джоном. Может, он сумеет найти мне какую-нибудь работу в Нью-Йорке и одолжить немного денег. Тогда я бы просто уехала отсюда и начала бы жить самостоятельно.

Утром, как только мне удалось остаться наедине с Джоном, я попросила его отвезти меня на прогулку. Он удивился моей просьбе, но согласился. По его лицу и тому, как он этим утром разговаривал с родителями, нельзя было даже заподозрить, что ночью в семье произошел скандал.

Мне хотелось поговорить с Джоном с глазу на глаз, но мне мешал шофер, который должен был отвезти нас в ближайший парк на прогулку. Джон заметил мое нетерпение и попросил его остановить автомобиль, не доезжая до парка, сказав, что мы пройдемся пешком.

Выйдя из машины, мы пошли по довольно узкой улице, вдоль домов. Я уже могла разглядеть деревья парка, но до него оставалось идти еще минут десять.

Я не знала, с чего начать и какое-то время молчала, поэтому Джон спросил меня первым:

– Что-то случилось? Вы сегодня немного бледны. Вам не нравится ваша комната?