Книги

Дальний поход

22
18
20
22
24
26
28
30

Итак, что же мы имеем?

Первым делом – Скандинавия. Насколько я понял Эрика, сразу же после чумы здесь появилось государство, главной направляющей силой и стержнем которого стало языческое общество «Асатру». Сторонники древних языческих традиций смогли сформировать первое правительство, достаточно быстро объединить всю Скандинавию, перебить большую часть инородцев и объединить разрозненные группы людей. После этого на фоне всеобщего развала и хаоса в мире будущее местных жителей, имеющих над собой крепкую и амбициозную власть, было обеспечено. Однако судьба не улыбнулась потомкам викингов. На пятый год после «чернушки», как здесь называли чуму, началась гражданская война. И как итог – неокрепшее федеративное объединение скандинавских народов развалилось на части. Так что сейчас в этих местах четыре крупных королевства на уровне позднего Средневековья и около полутора десятков отстаивающих свою самостийность и незалежность мелких феодальных владений. Сам Эрик служил ярлу Ульфу из Кристианстада, а тот, в свою очередь, как верный вассал номинально подчинялся шведскому королю Никласу. Из всех теперешних скандинавских государств Шведское королевство – самое мощное, а потому можно рассматривать только его, а все остальные – постольку-поскольку.

Итак, королевство Швеция. Система правления – монархия. Население – точные цифры неизвестны, но, по самым скромным и приблизительным прикидкам, никак не меньше двухсот пятидесяти тысяч человек. Столица – Стокгольм. Территория – три четверти Швеции до чумы. Административное деление – чёрт его знает. В провинциях правят военные вожди, по-местному самоназванию – ярлы. Они частенько воюют между собой, отбирают друг у друга деревеньки и кроят территории, как пожелают, так что можно сказать, что, раз есть сорок три ярла, значит, имеется такое же количество регионов и большой королевский феод. Промышленность – кустарное производство и маленький заводик по обработке металла в столице. Всё остальное похерено, разграблено и уничтожено во время гражданской войны. Нефти нет, уцелевшие корабли и техника ржавеют, а в столице строится первый пароход, и король Никлас мечтает о технической революции. Пока же его мечты неосуществимы, ярлы живут своим умом, ходят в военные походы за море, дерутся с соседями и примучивают своих аграриев.

Повторюсь: в Скандинавии это самое мощное государство, а что творится в более захудалых Дании, Норвегии и Великом Княжестве Альта, расположенном на севере, можно только предполагать.

Теперь что касаемо нас и обстоятельств пиратского нападения шведских воинов на «Ветрогон». Оказывается, о проходе через Зунд боевого корабля без опознавательных знаков в Мальмё сообщили сигнальными дымами и огнями ещё за сутки до нашего подхода. Местные ярлы, а их в городе было трое, собрали своих охламонов в древних доспехах и с несколькими винтовками и решили, что, раз мы не бесчинствуем и не стреляем из пушек во всё, что движется, значит, мы слабаки. Раз так, то фрегат сразу записали в потенциальные жертвы и решили его захватить. Тем более что имелась некая история с Людьми Моря, которые некогда причинили местным жителям много бед, и местные князьки решили, что возвращаются старые враги.

Туман опустился на море как нельзя кстати. Места для воинов из Мальмё здесь знакомые, где мы легли в дрейф, они засекли и с ходу попробовали захватить знатный трофей. Однако викинги обломались. В результате боя и манёвров фрегата они потеряли больше двухсот своих воинов и около двадцати лодок, так что теперь, когда мы показали зубы, с ними всегда можно пообщаться на равных. Жаль, времени на общение с ярлами и их королём нет, а то можно было бы примерно и показательно наказать местных властителей за разбой и самим трофеями разжиться.

Откинувшись на спинку стула, я посмотрел в бортовой иллюминатор, сделал пару глотков бодрящего напитка и переключился на другие объединения людей в пределах Балтики.

Германия. По словам Эрика, по территории этого государства с древней историей кочуют дикие племена. Хм! Если уж он, человек средневековья, считает тамошних людей дикарями, скорее всего, так оно и есть. Хотя полностью на его слова полагаться тоже нельзя, ведь кто-то же обстрелял наш фрегат в районе Вильгельмсхафена. Значит, цивилизация и там имеется, а скандинавы пока путешествуют только в пределах Балтийского моря, осторожничают, в океан не выходят и о том, что творится на побережье Западной Германии, могут попросту не знать. Надо будет этот вопрос уточнить, расспросить пленника более подробно.

Финляндия. Какие-то поселения имеются в глубине материка, а тех людей, кто жил на побережье, давно в рабство угнали.

Польша. Большое по нынешним временам количество сельских поселений, но, опять же, в прибрежной зоне – никого.

Латвия, Эстония, Литва и Калининград. Эпоха Хаоса там длится до сих пор. Потомки местных жителей, русских и прибалтов, имеют какую-то промышленность и пару пароходов, и могли бы развиваться. Но они заняты только тем, что режутся против отрядов польской конницы, которые каждый год приходят откуда-то с юго-запада.

Такие вот дела, и я перехожу к основному пласту полученных от Эрика сведений.

Ленинградская область. Три государственных образования, которые помогают друг другу и имеют договор о взаимопомощи и экономическом сотрудничестве. Примерная численность населения во всех анклавах – более трёхсот пятидесяти тысяч человек.

Самое мощное государство из трёх – это протянувшаяся от Выборга до Парголова Сестрорецкая Рабочая Республика. Имеются переведённая на уголь промышленность в виде нескольких заводов, рыболовецкие артели и несколько пароходов, а по железной дороге катаются паровозы. На взгляд Эрика, который прожил в республике долгое время, это рай земной. Посмотрим.

Второй русский анклав, находящийся под контролем поисковиков и всякого прочего вольного люда, – полузатопленный город Питер. Долгое время, пока бушевала чума, и после неё, когда народ боролся за жизнь, следить за городом было некому, а когда кинулись, исправить ситуацию и отвести воду от города было уже некому. Мастеров практически не осталось, техники нет, топлива нет, ну и, разумеется, огромных человеческих ресурсов, как при Петре Первом, тоже нет. Жители покинули заболоченную и местами притопленную Северную Пальмиру и ушли в окрестные леса. Но всё же там было многое из того, что могло понадобиться людям в будущем, и группы отчаянных добытчиков, готовых вести поиск чего-нибудь стоящего и ценных механизмов, устремились в этот приморский мегаполис. Шли годы, поисковики объединялись, свыкались со своим житьём и на данный момент стали самым настоящим племенем, которое живёт по своим суровым законам, никому не кланяется и имеет собственную выборную власть. Насколько слышал Эрик, рабочие из Сестрорецкой Республики посылали в город своих бойцов, которые хотели взять под контроль вольный люд, но у них ничего не вышло, и с тех пор посторонние в Питер не лезут, себе дороже.

Третий анклав уцелевших и сохранивших хоть какую-то организацию людей раскинулся неровным треугольником от Гатчины до Ораниенбаума и реки Луга. Эта община была самой малочисленной, но в то же время наиболее боеспособной и обеспеченной, поскольку основали её моряки Балтийского флота и армейцы, которые во время всеобщего хаоса смогли взять под контроль большинство военных складов в Ленинградской области и на побережье. Жили они тихо, никого не напрягали и, по непонятной для меня причине, власти не искали, а контролировали сельское хозяйство в районах и торговали боеприпасами да амуницией со своих складов. В общем, что-то вроде торгово-феодального графства или княжества, где есть элита и работное сословие. Называлось это государственное образование просто и незатейливо: Гатчинский военный округ.

Такое вот положение дел на Балтике. Конечно, информация эта неточная, самая общая, и информатор всего лишь полусотник княжеской дружины, по крайней мере, он называет себя таковым, но и это уже немало.

Что дальше? Конечно, мы продолжаем своё путешествие к российским берегам, поскольку топлива в танках фрегата остаётся не так уж много, чуть больше половины от того объёма, что был взят на базе «Гибралтар». Именно поэтому мы не можем отвлекаться на разборки со шведами и, чего уж скрывать, грабёж окрестных территорий, если таковым заниматься всерьёз, откладывается на неопределённое время.

Допив чай, я встал и направился наверх. Два пролёта по внутреннему трапу, вхожу на ходовой мостик – и неизменный голос вахтенного матроса:

– Командир на мостике!