– Хм! Симаков или кто-то из тех, кто в столице большой начальник.

– Например, твой патрон генерал-майор Ерёменко?

– Да, только сразу тебе скажу, это тайна невеликая, так что рано или поздно она всё равно станет достоянием общественности. Потерпи, и всё узнаешь.

– Ладно, не можешь на эту тему говорить, значит, замнём разговор и будем считать, что я тебя ни о чём не спрашивал.

– Договорились.

Семёнов встал, я следом, и мы расстались. Расстроенный тем, что не смог узнать что-то о разумных псах, комендант базы отправился к восстанавливаемой береговой РЛС, возле которой суетились бригады техников, а я спустился и вскоре был на «Ветрогоне» и до самого позднего вечера вместе со Скоковым провозился с морскими картами европейского побережья…

Следующим утром построение личного состава базы происходило не на плацу, а на причале. Нас провожали с душой, не было оркестра, и торжественных речей никто не толкал, но достаточно было взглянуть в лица людей, чтобы понять одну простую истину: нам здесь в любом случае будут рады, и, если сейчас я отдам команду остаться в «Гибралтаре» ещё на месяц, никто против не будет.

Разумеется, отменять или переносить дату выступления в поход я не стал, и под бодрые крики остающихся на берегу «Ветрогон» отчалил, развернулся и на среднем ходу покинул свою очередную гавань.

Одинокий корабль прошёл пролив, выскочил в Атлантический океан и, держась в виду береговой черты, начал путешествие к Балтийскому морю. День шёл за днём, мы прошли Кадис, мыс Сан-Висенти, Назаре, Порту и Ла-Корунью. Ни одной рыбацкой лодки, полнейшее запустение. Кругом заросшие лесом развалины некогда огромных городов и одичание. На берег мы не сходили, но и того, что видели в оптику, хватало с избытком. В этих местах царил регресс. Люди стремительно дичали, и, как мне тогда казалось, вся Испания и Португалия стали одним огромным полигоном по воспроизводству дикарей вроде российских «беспределов», с которыми мне в своё время довелось повоевать.

Четвёртый день похода. «Ветрогон» вошёл в Бискайский залив. Мы со Скоковым приняли решение не идти вдоль французских берегов, а немного срезать наш путь. И от городка Хихон фрегат прямым курсом направился к Ла-Маншу, где и влетел в сильнейший шторм.

Рваные облака мчались по небу с огромной скоростью. Бешено завывал ветер, через палубу перекатывалась крутая волна. Казалось, природная стихия противится нам, не хочет пропускать дальше. И будь мы послабее духом, то, несомненно, отвернули бы в сторону, легли на обратный курс и вернулись бы на базу. Однако фрегат выдержал очередное испытание с честью, а моряки экипажа и десантники не сломались, и насчёт того, чтобы вернуться, ни один не заикнулся.

Восьмой день похода. Вошли в Ла-Манш, берега не видно, окрестности накрыты густым туманом, фрегат движется со скоростью всего десять узлов. БЧ-4 ведёт постоянное сканирование радиочастот – и ничего, полный ноль, и, только проходя Па-де-Кале, удалось выхватить переговоры некоей Армии Рединга с герцогом Бирмингемским Магомедом. Что это за армия и кто такой этот герцог с мусульманским именем, было не ясно, связь была плохая, шла на средних частотах, а язык представлял собой смесь арабского, английского и какого-то ближневосточного диалекта. Тедди Аргайл, который пытался перевести всю эту мешанину, понимал только одно слово из трёх, нервничал и просил разрешения попробовать наладить общение с городом Рединг, который был наиболее близкой к нам точкой радиовещания. Разрешения он не получил, всё понял правильно и сделал свою работу как мог.

Десятый день похода. Ночь. Фрегат находится на траверзе военно-морской базы германских ВМС Вильгельмсхафен. С берега нам подают световые сигналы. Однако это не морзянка и не МСС – международные морские сигналы, и разобраться в том, что нам хотят сказать, мы не можем. Вызываем берег на открытых радиочастотах, отбиваем светом, кто мы такие есть, а вместо ответа по нас открывают артиллерийско-миномётный огонь, да такой плотный, что только благодаря темноте, скорости и манёвренности корабля нам удалось уйти без особых повреждений.

День четырнадцатый. Ровно две недели минуло с того дня, как «Ветрогон» покинул «Гибралтар». Фрегат проходит Зундский пролив, радио молчит, однако на берегу видны рыбацкие посёлки и попадается множество свидетельств того, что здесь имеется какая-то цивилизация. Мы попытались остановить одиночную рыбацкую шхуну и переговорить с обитателями этого края, но не тут-то было. Местные люди настороже и о нашем появлении предупреждают друг друга дымовыми сигналами.

«Чёрт с вами, – наблюдая за очередной деревянной лодкой, которая скрывается в узкой скалистой гавани, думаю я, – ещё встретимся, а гоняться по берегу за языком пока не стоит».

Пятнадцатый день похода. Раннее утро. Траверз города Мальмё. Снова опускается густой туман. Не видно ни зги, и временно фрегат ложится в дрейф. Проходит какое-то время, не более часа, и ко мне подходит Лихой, он беспокоится, чует рядом чужих людей и слышит плеск вёсел. Я доверяю псу, у которого органы обоняния и слух развиты гораздо лучше, чем у любого человека, и даю команду приготовиться к возможному бою. Скоков предлагает наплевать на почти нулевую видимость и продолжить движение, но мы не в открытом океане и не в Средиземке, так что понапрасну рисковать кораблём не стоило. К тому же была необходимость взять пленника, а раз так, то надо готовиться к встрече с местными пиратами. Комендоры занимают свои боевые посты, а десант ждёт в гости абордажников.

Капитан остаётся на ходовом мостике, а я в сопровождении Лиды и Лихого выхожу на радарную площадку и оглядываюсь. Серым холодным молоком туман накрывает всё вокруг. Тишина, ни всплеска, ни шёпота – ничего. Так проходит около десяти минут, и вот начинается движение.

Не менее сотни металлических кошек одновременно падает на палубу в районе вертолётной площадки. Резкие рывки, крючья скребут по металлу палубы, цепляются за леера, канаты подрагивают, и на борту появляются самые настоящие викинги. Множество бородатых дядьков в кольчугах, кожаных жилетах, рогатых шлемах, при щитах и с топорами в руках. Полная идентичность с картинками из старых книг, и о том, что скандинавы не пришельцы из прошлого, а являются жителями нашей эпохи, говорят только несколько огнестрельных стволов за спинами некоторых бойцов.

– А-а-а-а! – грозно и яростно разносится над палубой «Ветрогона», и балтийские пираты кидаются к надстройке.

– Огонь! – крикам пиратов вторили команды наших сержантов, и десант начинает отстрел незваных гостей.