Семьи же предпочитали деревья с раскидистыми кронами для традиционного английского пикника: клетчатый плед, чинные ряды тарелочек, ложечек и чашечек из специального сервиза или комплекта — в зависимости от дохода. Они располагались на участках с видом на реку или водоем и неторопливо, тихо беседовали, пока дети кормили уток или голубей. Или бросали мячик собаке.

Гарри выбирала небольшую речку, протекавшую в отдаленной от зоопарка части Риджентс-парка. Она словно делила мир на две части. На одном берегу — асфальтовая дорожка, аккуратные, чистенькие скамейки и молодые пары, влюбленные, раскрасневшиеся, смущенно держащиеся за руки. На другом — плакучие ивы, неровные заросли травы, специально оставленной неухоженной, как будто кусочек дикой природы в центре облагороженного садового королевства.

Спрятавшись под шатром ветвей ивы, Гарри вдохнула слегка морозный, как будто похрустывающий воздух. Дыхание приближающейся зимы уже ощущалось близко-близко, хотя природа сохраняла алые и золотые краски осени. Золотые косы плакучей ивы стекали в воду реки, тянулись по зеркальной поверхности, где между них, деловито покрякивая, скользили откормленные парковые утки. Вельможные, величавые, как маленькие кораблики, они не боялись никого и ничего. Как и все животные парка. Здесь можно было встретить сноровисто тащившую куда-то орешки рыжую белку, и натужно пыхтящего ежа. Ежики уже давно стали местной достопримечательностью, чуть ли не наравне с цветами и клумбами.

Как раз одна из колючек, топоча и отфыркиваясь, подбежала к усевшейся на холодной земле женщине, ткнулась носиком в горячую ладонь. Гарри привычно достала парочку сухарей, разломала их на две части. С ежиками дружить хотелось, они давали в таком случае погладить мягкое, уязвимое пузико.

Красиво прятаться среди золотых кос плакучей ивы, в еще по-летнему густой траве. Согревающие чары позволяли не чувствовать холода, а дерево щедро делилось энергией с обессилевшей волшебницей.

Создание артефакта близилось к своему завершению. Оставалось только напитать серьги, и можно будет "сдаваться" в Гринготс. Гарри рассчитывала на пятьдесят галеонов — оптимальная цена за артефакт без отпечатка имени Мастера, от неизвестного человека. Хотя… надо думать, гоблины попытаются надуть ее. Гуляло по банку важное правило: если клиент не спорил, не торговался, дал себя обмануть — сам виноват. И торг гоблины почитали только аргументированный, никакой голословности. Только факты.

А еще надо зайти в магазин и купить парочку банок тушенки. И чего-нибудь из раздела "к чаю". Женщина уважала плотное, пышное масляное печенье, сдобные булочки, но с ее затратами светили только дешевые крекеры. Тоже неплохо, если посмотреть.

Ежик уже давно подставил брюшко, и женщина принялась водить по нему кончиками пальцев. Риджентс-парк умиротворял, давал отдохнуть не только телу, но и разуму. Маги королевской семьи пристально следили, чтобы в основных достопримечательностях столицы не появлялись возмутители спокойствия. Охранная магия чувствовалась повсюду. Во времена ученичества женщине рассказывали, что по периметру королевских парков и королевской резиденции закопаны артефакты, сделанные еще давними Мастерами, на крови. С тех пор регулярно два-три Мастера из каждой Гильдии вступали на службу королевского дома, чтобы поддерживать и обновлять их, защищать фамилию. Поэтому Гарри не сомневалась: здесь можно расслабиться и отдохнуть. Напасть на нее здесь решился бы разве что самоубийца. Тем более, уважение к королевской семье и всему, что ей принадлежит, у чистокровных англичан было в крови.

В баре Тома можно было топор вешать. На магические разновидности сигарет и табака многие Очищающие и Освежающие чары не действовали или оказывали прямо противоположный эффект. Поэтому владелец и не рисковал их применять.

Гарри вошла внутрь и поморщилась. После свежести парка, прохлады воздуха и воды густой запах курева сильно ударил по чувствительному обонянию. Она уткнулась в букет осенних кленовых листьев, что насобирала по дороге домой, и быстро прошла внутрь. Заодно и лицо спрятала.

Вообще-то, она предпочитала не перемещаться через Косую аллею, но проходы в Лютном закрылись "по техническим причинам". Снова две Гильдии что-то не поделили между собой и устроили магическую потасовку, что на какое-то время сбила настройки всех переходов. Многие и так были не слишком стабильны, Гарри удалось найти самую оптимальную лазейку. Так теперь еще и придется ждать, пока выровняется магический фон, помогать ему ни в коем случае нельзя было.

Кошмар.

На Косой аллее Гарри вздохнула уже свободнее, убрала букет кленовых листьев от лица. Ей казалось, что она сама все еще пахнет морозной свежестью парка, его увядающими осенними цветами. Надо будет наведаться туда на Рождество, говорят, деревья красиво украшают на праздники.

— Добрый день, мисс Смит, — раздался смутно знакомый густой голос сбоку.

Гарри повернулась в ту сторону, приостановила движение пальцев, плетущих мерзопакостное проклятие. И вежливо улыбнулась мужчине.

— Добрый день, мистер Сметвик.

Гиппократ Сметвик собственной целительской персоной. Они с Ричардом предпочитали одинаковый стиль в одежде: белоснежные рубашки с черными жилетками. Разве что более… мм… выразительные. Сметвик дополнял это высокими, начищенными до блеска ботинками. Почему-то у Гарри сразу возникали ассоциации с драконоборцами, особенно, когда Гиппократ закатывал рукава, открывая сильные, крепкие руки с длинными, ухоженными пальцами.

Грива по-львиному небрежно падала на плечи, и почему-то возникло странное желание отвести пряди от лица, убрать за ухо. Как она это делала в прошлом. Или будущем, как посмотреть.

— Чудесная погода сегодня, не правда ли? — осведомился Сметвик с хитрой широкой ухмылкой. — Мы в прошлый раз так и не пообщались толком. Разрешите пригласить вас в госпиталь Святого Мунго. Я жажду показать вам свое место работы.

Вряд ли посторонний различил бы тонкую иронию, скрытую в словах мужчины. Гарри лишь легонько засмеялась.