— Откуда ты знаешь?!
— Догадалась. Они слишком похожи, к тому же Юханссон-старший заметно выделял двоих — Ларса и Жаклин. И сравнения с отцом Мартина внешность Жаклин не выдерживает. Но это неважно, важней другое — она была твоей любовницей, Ларс?
— Да, мне было семнадцать, а ей тридцать пять…
Линн удивленно уставилась на мужа, но губы уже произносили следующий вопрос:
— И осталась до сих пор?
— Ты прекрасно знаешь, что нет.
— Какая жалость!
Свен подошел к Линн ближе:
— Не говори глупости. Они были вместе пару месяцев. У Жаклин из-за болезни съезжала крыша, она становилась неуправляемой. Когда заманила в постель Ларса, совсем мальчишку, дед выставил его из замка в Стокгольм, а к Жаклин приставил меня. И Петра моя, а не его дочь. Я всегда знал, что с ней и где она.
— Всегда? — невольно фыркнула Фрида.
— Да, пока она не связалась с этим мерзавцем Адлером!
— С этим мерзавцем Адлером, которого убила ваша любовница, связались сначала вы.
— Ладно, хватит, — примирительно вздохнул Свен. — Все, что можно, вы уже знаете…
— Линн, Жаклин не имела отношения к банде, которой руководил Торстейн. Жаклин действительно платила огромные деньги за то, чтобы он поставлял свежую кровь, но не задавала вопросы, откуда та берется. Нам следовало поинтересоваться, откуда. Поэтому я пришел в ужас, узнав, что Жаклин исчезла вместе с Торстейном. Он мог заставить ее делать все, что угодно, всего лишь ради свежей крови.
Снова подал голос Свен:
— И ты ошибаешься, полтора миллиона за клинику перевел Адлеру не Ларс, а я со счета Жаклин. Этот счет в моем распоряжении. И ужаснулся, узнав, что в ее крыле замка кто-то жил, тоже потому, что понял — Жаклин исчезла вместе с Торстейном. У нее хватило ума со мной связаться, я помог выбраться и сделать пластику у Аники, но после операции Адлер выдал ее Торстейну. Вторую операцию Аника сделать не успела.
— И вы… вы все это время знали, где Жаклин?! Свен, вас нужно посадить в соседнюю с ней камеру!
— За что сажать Жаклин? Она никого не убивала и кровь пила только донорскую, то есть сданную добровольно.
Линн фыркнула:
— Вы забыли, что я видела, как добровольно сдают эту кровь.