– С Карасевым, с которым у вас вышла размолвка по поводу слишком большого куска.

Пожарский поморщился.

– Кто вам сказал? Это образное выражение, так сказать. И вообще это что – допрос?

– Разумеется, нет. Я же не следователь. Мне просто интересно – кто будет следующей жертвой.

– В каком смысле?

– В прямом. Вы все прекрасно понимаете, и вот потому не случайно поменяли дату вылета. Как вам кажется: Карташов мог пойти на убийство?

Семен Ильич задумался.

– Мог, не мог, – наконец ответил он, – это я сам потом решать буду. Но взгляд у него нехороший. Никакого уважения. Карташов – человек Карасева. Карасев его на ДСК поставил… то есть на мой ДСК. Но Карась решил, что я уже не при делах, и с Карташовым скорешился. А тот смотрит на меня без всякого уважения, как будто не знает, кто настоящий хозяин этой корпорации! Не Карасев, не Марушкин, который уже покойник, а я…

– Кстати, с Марушкиным вас Лидия Федосеевна познакомила?

– А кто же еще! Я поднялся немного на Мадагаскаре этом, свободное лаве появилось – надо вкладывать в выгодное дело, но я вспомнил про подругу дней моих суровых, позвонил Лиде, потом прилетел на встречу с Леней. Я вспомнил про ДСК, который на боку уже лежал. Марушкин решил вложиться, да и я подкинул… Да, именно Леня нашел этого Карташова, который потом к Карасю переметнулся… Карташов составил бизнес-план – вот и весь его вклад в мой бизнес.

– План составила Марфина.

– Кто? – не понял Пожарский и вспомнил. – Эта, что ли? Но я же предупредил, что не обсуждаю свои дела.

– А чем мы сейчас занимаемся? – напомнила Бережная.

Семен Ильич промолчал и вздохнул, очевидно, понимая, что зря он затеял этот разговор.

– Дальше! – попросила Вера.

– Что дальше? – не понял Пожарский.

– Про Мадагаскар.

– Ну да, – согласился мужчина, – Леня прилетел ко мне на остров. Мы с ним в океане тунцов ловили, марлинов разных. Я ему рассказал, как я честную жизнь начинал на Мадагаскаре. Я же на банках… то есть на отмелях в океане или среди рифов промысел наладил. Сначала сам нырял, потом людей нашел… Ведь есть рыбки, которые по пятьдесят штук баксов стоят. Мне такие не попадались, правда, но я как-то вначале своей рыболовной деятельности поймал за пару-тройку дней дюжину золотистых рыбок с голубыми глазами… Обычно продавал добычу на берегу китайцам, которые пасли таких, как я, ловцов. Отдавал за половину каталожной стоимости… Принес я им этих голубоглазых красавиц. Смотрят они и не понимают, что это… Но потом предложили за все двадцать тысяч долларов… Я обрадовался сначала, а потом понял: что-то тут не так. Короче, вернулся на борт своего катерка, залез в компьютер и вижу, что это я вытащил из рифовых расщелин золотого басслета – крайне редкую рыбку, и цены на нее не установлены. Через день меня уже сами китайцы разыскали и предложили сто пятьдесят косых за весь товар. Я сразу себе и катер получше взял, и акваланги, ловцов нанял, кислородную камеру оборудовал для декомпрессии, чтобы люди мои, с глубины поднимаясь, не получили кессонную болезнь…

– Марушкин один приезжал или с Жанной?

– С женой, разумеется. Но она с нами в океан не выходила, ее укачивает на волнах.