– Зарядки нет. Ты говори, куда ехать. Я отвезу так. А ты мне дашь пять тысяч, а я тебе аппарат.
Ехать было некуда, и вдруг Марфина вспомнила:
– На проспект Большевиков, к станции метро.
И поняла отчетливо – так, что свело челюсти от этой правды: она отправляется в какую-то новую для себя жизнь, незнакомую и страшную, из которой уже не будет пути назад. И сейчас она не едет в такси, а летит в пропасть.
И откуда-то издалека из заоблачной дали прилетел голос узбека:
– Если Большевиков, то ты мне семь тысяч, а я тебе телефон.
Глава девятая
Теперь она стояла возле станции метро, не знаю, к кому обратиться. Мимо проходили люди, спешили куда-то по своим делам, а у Марфиной не было никаких забот, кроме одной – спасти свою жизнь. Простояв какое-то время у всех на виду, Нина пошла по улице и почти сразу увидела небольшой магазинчик, в котором продавали спиртное. Как раз из него выходила женщина с пакетом, в котором проступали очертания бутылок со спиртным.
– Простите, – обратилась к ней Марфина, – не подскажете, как мне Дину Воронину найти.
Женщина посмотрела на нее с удивлением.
– Не знаете, где она живет? – продолжила Нина.
Женщина с еще большим удивлением начала рассматривать ее парижский костюмчик, красные замшевые туфельки со стразами и наконец ответила:
– Ты че, из деревни, что ли, приехала? Тут город, девочка. Мильоны людей живут. Откуда я могу всех знать.
– Простите, – тихо согласилась с ней Марфина.
Женщина потащила свои бутылки. А к магазинчику подошел немолодой мужчина в потертом костюме и с галстуком. На всякий случай Нина посмотрела на него.
– Вы Дину Воронину не знаете?
Мужчина тряхнул головой, взялся за ручку двери, и наконец до него дошло.
– Дин Рид, что ли? Так бы сразу и говорила, а то какую-то Воронину ищешь. Воронина – это для протокола, а для друзей она – Дин Рид.
Он тоже начал разглядывать девушку, вероятно, удивляясь, что такой фифе надо от его знакомой.
– Откуда Дину знаешь? – поинтересовался мужчина.