– Береги себя, – отозвался он.

– Ага.

Он обнаружил, что все еще держит ее за руку. Неловко выпустил. По-прежнему не глядя на него, Баффи пошла прочь, обратно к метро, – он только сейчас заметил, как стильно она одета, как украшают ботинки на высоких каблуках ее и без того длинные ноги и какая она вся статная, будто точеная, вот только идет неуклюже, спотыкается, из-под подошв разлетаются брызги и подгибается правый каблук.

В любую минуту, когда захочу, я могу вернуть ее, подумал Арсен. Эта мысль на корню убила росток сожаления, уже готовый проклюнуться. Уходящая Баффи потерялась среди толпы. Почти сразу забыв о ней, Арсен подошел к краю тротуара.

Это была тоже игра: выбирать машину и приказывать водителю остановиться. Арсен давно не пользовался своей мышью с отрезанным штекером, она пылилась, ненужная, под столом. Он гонял теперь курсор мысленным взглядом: чтобы найти и запустить нужную утилиту, хватало долей секунды. Так, что у нас здесь: поток рухляди… Вау, в третьем ряду идет «Майбах». На «Майбахах» он еще не катался, не успел…

Из второго ряда, подрезав кого-то, вывернул мотоциклист. Просигналили сразу несколько машин. Мотоциклист, как ни в чем не бывало, остановился перед Арсеном и даже ухитрился не окатить его талой водой из мутно-серой лужи. Арсен увидел, что это девушка; большой шлем полностью закрывал ее голову, делая мотоциклистку похожей на большого муравья в карнавальном костюме.

– Привет, – Арсен мигнул, вызывая информационную программу. Долгополая Анна Васильевна, девятнадцати лет…

– Привет, – девушка подняла щиток. Из глубины шлема на Арсена глянула Аня – еще более осунувшаяся и бледная, чем обычно. – Садись.

– Ты купила мотоцикл? – Он уселся у нее за спиной, приятно пораженный. Отключил «Правду жизни», чтобы не тормозила.

– Шлем там возьми и надень, – сказала она рассеянно. – И держись хорошо. Быстро поедем.

Шлем Арсену понравился. Он сразу почувствовал себя Дартом Вейдером. Правда, говорить было сложно; он убрал щиток.

– Эй, ты помнишь Баффи?

– Ничего не слышу!

– Баффи помнишь? Ту девчонку, которая в лагере бросила игру?

– Арсен, не слышно ничего! Потом!

Мотор взревел на неразумных, чрезмерных оборотах. Аня ехала излишне рискованно, по мнению Арсена. Нарушала. Превышала. Вырвавшись на шоссе, припустила так, что он даже испугался. Тем более что сейвов в реале до сих пор так и не существует.

– Эй, потише, гонщица!

– Ничего не слышно!

Аня гнала и гнала. Объезжая пробки, петляя, вылетела на какую-то забытую, перекрытую дорогу и, чуть скинув скорость, через десяток километров свернула вообще не пойми куда – на проселок. Здесь дорога шла рытвинами, и Аня остановилась.

– Мобилку давай! – прокричала она, приподняв забрало шлема. Никакой надобности в крике уже не было – вокруг было тихо, слишком тихо, учитывая близость многомиллионного города.