В этот день я плюнул на тренировку. Проснулся совсем разбитым. Кажется, даже после схватки с Шаком, не чувствовал себя так паршиво.

Раннее утро в большом замке — время суеты. Десятки слуг, сбивая ноги, носятся туда-сюда с выпученными глазами. Кто-то несет накрытые большими полукруглыми крышками подносы, кто-то лелеет бутылку вина, ступая аккуратно, будто по битому стеклу, другие, вооружившись щетками и метелками, ведут неравный бой с пылью. Служанки волокут тюки, набитые грязным бельем, камергеры тащат вычищенные костюмы. Тут же и позевывающие стражники, сменившись с караула, устало бредут в казармы, закинув алебарду на плечо.

И лишь я прогуливаюсь праздно, поплевывая на выметенный пол.

Настроения, что-то, совсем нет. То ли от безделья, то ли от мрачных мыслей. Они и сегодня не переставали тревожить мозг. От этой рефлексии хотелось разбить кому-нибудь морду, я гнал ее прочь, но треклятые мысли возвращались раз за разом…

Я чувствовал, что привык крушить преграды, а не обходить их. Сметать с дороги посмевших встать у меня на пути. Убивать рискнувших воспротивиться моей воле. Все это я захватил с собой со своей родины. И одно время, Вэл будто бы и был не против поддаться моему напору. Оттого он до сих пор не смог присвоить мне уровень и профессию, оттого на мне плохо работала местная магия, от того я так остро чувствую важные места этого мира. Но мало-помалу этот он начал меня подчинять. Схватка с кутаррой показала, что преодолеть его гнет можно, но с каждым днем это стоит все более чудовищных усилий… И это страшило…

Последние дни эти мысли не выходили из головы. И даже выпивка не могла вернуть хорошее расположение духа.

Сегодня блуждание по замку вывело меня к Серебряному трону. Ажурное сооружение с переливающимся кристаллом в центре спинки, как всегда, норовило притянуть взгляд и больше его не отпускать. Рассеянный свет, бродивший по залу, аккумулировался в острых, как у кинжала гранях и рассыпался разноцветным бисером, пятная пол.

Правда, сегодня «дыхание Вэла» почему-то не ощущалось. Серебряный трон выглядел как странное, причудливое, но совершенно обычное сооружение.

— Уж не ты ли тот герой, что бросил вызов Шаку?

Негромкий грудной голос, в глубине которого притаилась насмешка, отвлек меня от созерцания главного символа Альгиона и грустных дум.

Его обладательница стояла в одном из боковых проходов, что вел, кажется, на внешнюю стену, и с интересом, граничащим с бесстыдством, разглядывала мою персону.

«Алайя». Уровень скрыт — мельком отметил я.

Высока, пожалуй, даже чуть выше меня, фигуриста, симпатична, но не красива. Черты слишком грубы и на лице совершенно нет косметики. Копна непослушных черных волос перехвачена в хвост и порядком засалена. В полутемном зале невозможно было разглядеть цвет глаз, но мне почему-то казалось, что они угольно черные. Такие бы ей пошли.

Одежда женщины также не соответствовала приличествующей женскому полу в Бенн’о’Соле. Кожаная, с целой тонной заклепок, куртка, потертые кожаные штаны, ботфорты, на шипастом поясе кинжал.

— Иди к черту, — бросил я и вернулся к созерцанию Серебряного трона.

— Ты не очень-то учтив, — не отставала бабенция.