— Меня только что отделала банда хулиганов, я живу в самом опасном городе планеты, у меня маленькая зарплата, я сирота и в мой холодильник скоро зарастет паутиной. А в остальном все просто прекрасно.

— Не ной, тебе не к лицу, — пихнула его локтем в бок Айми. — Лучше представь меня.

— Ну хорошо… Синдзи, это Айми, моя подруга. Айми, это Синдзи, он пилот Евы‑01, фактически ветеран войны, а это его друзья, умом и сообразительностью не отличаются. А что это за чудо лопоухое с дурацкими заколками я не знаю, но есть мнение, что ее родители мало ремнем драли.

Аска начала багроветь.

— Чего ты вообще начала возникать? — продолжил распекать ее Шут, войдя во вкус. — Ты у нас спасительница мира или мисс Вселенная, что бы тебе все встречные и поперечные на карман отстегивали? И по сторонам тебя смотреть не учили? Да если бы не мы, тебя бы в реанимации по кусочкам собирали!

Рыжая уже открыла было рот, что бы разразиться гневной тирадой, но тут Шут нанес добивающий удар, в который вложил все накопившееся за день раздражение и желчь.

— Хотел бы я посмотреть в глаза твоей матери. Вот посмотреть, что она думает о своей любимой дочурке, которая прогуливает школу, одевается как девица легкого поведения и задирает ни в чем неповинных людей. Я надеюсь, она ничего не знает иначе бы, наверное, повесилась с горя.

Аска на секунду замерла с помертвевшим лицом, странно всхлипнула и бегом бросилась прочь. Шут некоторое время смотрел ей в спину, потом попросил у Синдзи сотовый и вызвал такси, радуясь поводу наконец–то избавиться от навязчивого внимания Айми. Спровадив последнюю и распрощавшись с идущим на службу Синдзи, он пешком двинулся домой, попутно прикидывая, что делать с новоявленным пилотом и надо ли вообще что–то делать. Навыки у нее хороши, во всяком случае, одного Ангела она прикончить сумела. В отличие от Синдзи и Рей, к Евангелиону эмоционально привязалась сильнее, чем к любому из живых людей, а значит — не дезертирует, чуть только припечет. Интеллектуальный уровень довольно высок, не смотря на то, что своим поведением он старательно доказывает обратное — следовательно, обладает высокой восприимчивостью к психическому воздействию. Теперь о грустном. Стремящиеся к нулю самоконтроль и навыки командной работы. Крайне эгоистична. Чудовищно завышенная самооценка. Психика держится на честном слове — малейшее потрясение обернется неотвратимым сползанием в болото маниакально–депрессивного психоза, или чего похуже.

Шут остановился, прислонился к стене и некоторое время наблюдал за приглядывавшим за ним агентом. Тот рассматривал его с каким–то гадливым любопытством, как смотрят на необычное, но мерзкое насекомое или какую–нибудь многоножку. Несколько секунд Шут боролся с желанием просто подойти к нему и приказать прострелить себе голову из табельного оружия. Но нет, нельзя, надо думать о последствиях своих действий.

"Старею, однако".

Он закинул в рот немного болеутоляющего и снова задумался. В принципе, Аску можно было оставить в ее текущем состоянии, отнестись к ней как к расходному материалу, и сконцентрировать усилия на поддержке Рей и Синдзи, чья ценность была куда выше. С другой стороны, она сырье куда более пластичное, и после небольшой обработки "напильником" может быть превращена в самоотверженного защитника тех двоих, или еще во что–нибудь полезное… короче, это еще потом надо будет обдумать. И без малолетних рыжих оторв сейчас проблем хватает.

Кабинет главы Второго отдела

Девчонка влетела в кабинет без стука, бесцеремонно уселась на стул для посетителей, закинула ноги на стол и только тогда соизволила развязано поздороваться. Цуруми Ватару внутренне скривился, но виду не подал. Агент в своей "рабочей" ипостаси вызывала раздражение, в "обычной" — отвращение. А ведь до Второго Удара американцы больше всех на свете пеклись о правах человека. Эх, Удар — он все с ног на голову перевернул…

— Докладывай, — сухо приказал он.

— Чего докладывать, дедуля? Какого лешего тебе вообще надо? — язвительно поинтересовалась агент.

А, ну да. Тебя ведь нужно сперва "переключить", а иначе собственное начальство в лицо не узнаешь. Он достал из ящика стола конверт, которые приложил к агенту Клэнси, достал из него лист бумаги и медленно с расстановкой прочитал:

— Я видел тебя в мангровом лесу, танцующей в балетной пачке, а ворон с дерева кричал "Никогда!".

Агент дернулась, словно от удара током. Лицо, до этого полной жизни и энергии, превратилось в безжизненную маску. Она медленно убрала ноги со стола и приняла обманчиво расслабленную позу.

— Докладывай, — повторил Цуруми.

— Отчет от 2‑го июня 2015 года. Объект наблюдений — Александр Ларкин, сотрудник хозяйственного отдела NERV, токийский филиал, — монотонно, словно плохой речевой синтезатор, стала говорить девушка. — Объект не владеет английским языком. Японский язык не является для объекта родным. Анализ реакций и речи объекта по основным критериям позволяет утверждать, что официальные данные его досье не соответствуют действительности. Объект склонен к немотивированной агрессии. Объект обладает близким к нулевому уровнем эмпатии. Объект обладает высоким уровнем интеллекта. Объект…