Невысказанный вопрос буквально висел в воздухе, поскольку положение никому не позволяло вести себя как дилетант. С другой стороны, даже если бы его озвучил сам Командующий, никто и не подумал бы его упрекнуть, потому что было от чего впасть в шок. Обесточенная и лишившаяся пилота Ева‑00 поднималась на ноги.

— Что с уровнем синхронизации? — доктор Акаги Рицко почти кричала.

— Н… не определен! — выпалила Майя.

— Что значит не определен?!

— Показатели всех датчиков разнятся от нуля до ста процентов!

— Ева‑00, АТ-поле не установлено, повторяю, АТ-поле не фиксируется.

— Ева‑03, время? — прогрохотал сверху Командующий.

— Тридцать секунд, — ответил пилот Нагиса.

— Ева‑01, уходи оттуда! Забирай отстреленные капсулы и уходи как можно дальше, пока есть заряд!

— Делаю! Козел…

Рицко вслепую бешено вбивала в терминал MAGI одну за другой строки кода, не сводя глаз с тактического экрана. Ева‑00 не только встала на ноги, но и подобрала с земли огрызок питающего кабеля, а теперь деловито завязывала из него аркан. Берсерк для нее был невозможен принципиально, и сейчас Рицко не сомневалась, кто на самом деле управляет Евангелионом, но что он намерен делать и на что надеется, не установив АТ-поле?

— Командующий — Еве‑00! Задержать Ангела на месте до прибытия Евы‑03. Повторяю, удерживать Ангела на текущей позиции!

На Икари Гендо изумленно воззрились все сотрудники, что были на мостике. Шутка ли — отдавать приказы машине без пилота. Однако когда Ева‑00 на миг замерла и отчетливо кивнула, все разом успокоились. Их Командующий не сошел с ума, он просто настолько хорош.

…………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………

Окрестности Токио‑3

Один умный мужчина где–то когда–то сказал, что величайшее счастье для человека — это находиться на своем месте. Несмотря на кучу логических дыр в этом утверждении, в настоящий миг Шут был готов подписаться под каждым словом. Он был в своей стихии, и нечего тут рассусоливать. Он ощущал себя лучше, чем когда–либо в жизни. Огромное и закованное в броню могучее тело несло в себе мощь, способную равнять с морем континенты. Единственный глаз в центре лба позволял четко видеть на десятки километров. И перед ним был враг, которого можно было растерзать в клочья.

Разогнав тройку противников, Ева‑04 возобновила было движение в сторону города, так что захлестнувшая ее руки и туловище петля оказалась сюрпризом. Рванув на себя импровизированное лассо, Шут свободной рукой выхватил из плеча нож. Провернул в пальцах, привыкая к форме и балансировке, и рванулся вперед. Командующий попросил задержать Ангела. Задержим, не вопрос. По кускам.

Ангел, даром что бы связан по рукам, резко отпрыгнул в сторону, уходя от колющего выпада в шею, и явно поднатужившись, разорвал стянувшую его петлю. После чего прыгнул вперед. Шут вильнул в сторону, отмахиваясь ножом, и прежде чем получил чудовищный удар ногой в корпус, от которого затрещала приваренная к телу броня, успел подумать, что любой план битвы работает до первого выстрела.

Воспользовавшись его заминкой, Ангел схватил его оказавшимися невероятно сильными руками за шею и принялся сдавливать. Не с целью задушить, а скорее сломать шейные позвонки. В ответ на что Шут схватил его за одну из рук и полоснул виброножом по тому месту, где у Лилимов обычно находятся сухожилия. Рука Ангела беспомощно обвисла, сам враг отскочил назад и замер, чего–то выжидая.

Снова потянулось тягостное ожидание. С определенной долей достоверности Шут мог просчитать ход мыслей Ангела. Он должен прорваться в Геофронт, но ему помешает противник. Противник уступает в силе и скорости, но одна рука Ангела не действует, и в исходе схватки нет уверенности. Точнее, уверенности не было у Шута, а Ангел принял какое–то решение и снова ринулся в атаку, прямо на выставленный нож. Вибролезвие глубоко вошло в его туловище, но Ангела это уже не беспокоило. К чему волноваться о старой оболочке, когда есть новая? Где–то далеко–далеко слышались по радиосвязи крики людей, что–то пищащих о попытке вторжения Ангела в тело Евы‑00. Шут не обращал внимания. Какая–то чуждая тварь смела влиять на его разум, пытаться подчинить своей воле, чем и подписала себе смертный приговор.