ГЛАВА 17

— Внимание! Всем постам, внимание! Проверка готовности! Доложить! — пошла команда с главного передвижного пункта управления контрольными постами батальона охраны фюрера.

Оберштурмбанфюрер СС Хайнц четко выполнял инструкцию. До назначенного времени проезда высокопоставленных лиц Рейха оставался час. Он не знал, кто промчится мимо постов, протянувшихся на двадцать километров вдоль трассы на север в сторону Льежа до аэродрома. Ему не докладывали, да этого и не требовала инструкция и его хладнокровная натура. Пройдя тщательный отбор в СС и в охрану фюрера, он понял одно: — Делай все по инструкции, не проявляй любопытства и останешься жив.

Хайнц выполнял служебные дела безупречно, был дисциплинирован, строг к подчиненным, за что и был выдвинут на высокую должность — командира батальона сопровождения и охраны фюрера.

Все шло четко и без задержек. Посты один за другим, выставленные через триста метров, докладывали на радиофицированные опорные пункты по телефонной линии о безопасности на правительственной трассе и примыкающих лесных дорогах. А те держали радиосвязь с командиром.

— Докладывает Пост 5…

— Отлично, Шенкель.

Четкий доклад. Подтянутый, педантичный сержант. Хайнц знал его в лицо.

— Не терять бдительность, Альфред. О всех замечаниях на дороге немедленно докладывать.

— Есть, господин оберштурмбанфюрер.

Хайнц гордился своим выдвижением по службе и в доказательстве преданности фюреру, показывал неистовое рвение. Но война заканчивалась не в пользу Германии. Со всех сторон ее окружали враги. Гибель Рейха была неминуемой. Это осознавали многие, в том числе и такой нацист, как Хайнц. Оставаясь наедине, он мечтал о спасении, как и многие другие немецкие солдаты и офицеры. Война осточертела, хотелось мирной жизни. Он мечтал о встрече с семьей, о том, что заменит престарелого отца в булочной.

— Ах, какие вкусные булочки «Бротхен» выпекаются на их маленькой хлебопекарне…! Они нежные, воздушные, с хрустящей корочкой… — Хайнц на секунду прикрыл глаза от спонтанно возникших воспоминаний, в ожидании очередного доклада.

Вдруг в ухе эсэсовца затрещало, будто там сидел кузнечик, а затем сигнал пропал. Немец резко отстранил трубку.

— Черт, что происходит! — гаркнул сердито он, сразу позабыв о возникших вожделенных мыслях, посмотрел озлобленно на связиста. В телефонной трубке раздавался слабый затухающий треск и шипение.

Сержант чуть крутанул ручку настройки и, найдя более четкий сигнал радиостанции и поставив громкость на максимум, вдавив ухо в наушник, прокричал раздраженно в микрофон:

— Хэнке, что со связью? Тебя плохо слышно. Прием. Что медлишь с докладом?