Я подхожу ближе к его рабочему столу, и хоть я стою над сидящим парнем, он не воспринимает меня всерьез, открыто продолжая скалить зубы.

— Послушай меня, Вадим. Если у тебя проблемы, это не значит, что я в них виновата. Ты здесь не один, я могу всю информацию спросить у полковника, который мягко прощебечет мне весь ваш план. Огрызаться или артачиться, в твоем случае, бессмысленно, — не могу сохранять за собой холод или равнодушие.

Его свинское поведение и гадкие слова имеют свой неизгладимый эффект на моё непринятие обстоятельств.

— Крошка, — это слово он произносит так, как если бы выплюнул простое, но острое словечко «шлюха». — Я ещё не решил, помогать тебе или нет. Недавно столкнулся с мыслью, что последние месяцы моей жизни и бесконечная работа на Господина — жутко утомляют. Я работаю не покладая рук, никакой личной жизни, никаких развлечений, одно сплошное напряжение… И задумываясь над этим всем, понимаю, что мне катастрофически мало твоего сухого «спасибо». Будет вполне справедливо, если ты каждое утро будешь меня благодарить. Мне до крайности необходима твоя поддержка, Госпожа, — я не сразу понимаю, к чему он ведет, и хмурюсь, задумываясь, игра это или нет.

Я сцепляю руки в прочные кулаки.

— Вадим, я не совсем понимаю, что ты хочешь мне сказать, — мой голос почти зазвенел от напряжения. Он лениво склонил голову набок, очередной раз осмотрел мою одежду и губы, впервые подавив свою едкую ухмылку.

— Ненавижу блондинок, — внезапно заявляет он, в это время рассматривая мои волосы. Не знаю, что сегодня за день и что со мной, но меня цепляет каждое слово этого парня, вынуждая вспыхивать не то от злости, не то обливаться свежим румянцем от обиды. — Ты настолько глупа, что подтверждаешь стереотип многих мужчин о блондинках, — на его губах снова усмешка, а глаза засверкали от неизвестной мне игры.

— Ты что себе позволяешь? — не сдержавшись, я прошипела.

— То, что позволить себе ты уже не можешь.

Последняя капля!

— Послушай сюда, парень… — я с решительностью делаю один шаг, и хватаю его руку, желая взъерошить парня с огромным самомнением.

Неожиданно всё меняется, и моя секундная власть над ситуацией сокрушается буквально в следующее мгновение.

Вадим встает довольно резко, вырывает своё запястье и перехватывая мою руку, заводит за спину, а второй рукой крепко впивается в мой затылок, уложив лицом на стол. Я даже опомниться не успеваю, когда оказываюсь в безвыходном положении, потрясенно выдохнув.

— Не прикасайся ко мне, — рычит он за моей спиной. — Тебе достаточно знать, что я вытащу из этого места твой отодранный зад, а взамен ты будешь делать всё, что я от тебя потребую, — он тянет мою руку, заставляя издать непонятный звук от боли в теле и противоречия в мыслях. — Если я скажу благодарить — поблагодаришь. Если я скажу сидеть — ты будешь сидеть и не дергаться. Если я говорю, что ненавижу блондинок — не нервируй меня. Тебе всё понятно?

— Понятно, — моментально и без раздумий отвечаю на его вопрос.

— Ты хорошо меня понимаешь, когда тебе больно. Учти на будущее, что я это заметил, — он отпускает меня так же неожиданно, как и уложил на стол.

Рука ноет в плече и запястье, по телу гуляет мелкая дрожь, а в мыслях настоящий беспорядок.

Я смотрю на то, как беззаботно Вадим садится за рабочий стол и продолжает щёлкать мышкой, не реагируя на моё замешательство и полную растерянность от таких условий.

Ещё вчера я была безгранично рада тому, что мне помогут сбежать, но сейчас это не более чем очевидный факт, вызывающий негативные эмоции.

Телохранитель возвращается через две минуты, окидывая меня внимательным взглядом, без дела сидящую на диване, глубоко задумчивую и абсолютно профнепригодную.