– Илка, не язви! Ядвига, возможно, не последняя, не на ней сойдётся клином белый свет.

– Для тебя Ядвига станет последней, давай поспорим!

– Сами увидим!

– Кто доживёт, тот увидит. Развод со мной оформлять будешь?

– Хочу вместе с Ядвигой приехать в Москву. Ведь там всё решается.

– Что же, буду очень рада. Ещё скажу, что, как я ожидала, ты ни разу не спросил о своём сыне. Ты уже думаешь, что не имеешь никакого отношения к Лёшеньке. Всё же учти, Сашка, мне больно об этом говорить, но я тебя люблю, сама не рада этому, поскольку ты гад, подонок, сволочь, подлец и чурбан бессовестный. Несмотря на всё, сейчас честно и прямо говорю, что не все мосты сожжены. Мы оба слегка побесились, не более. Теперь мяч на твоей стороне. Ладно, пойду нос прочищу и рожу умою, а то расчувствовалась.

Троица спустилась со второго этажа квартиры, и Саша сразу понял, что обе дали японцу. Несколько секунд он обдумывал своё поведение и решил сделать вид, что ничего не заметил. Илона повела Ясу и Ольгу в прогулку по городу, а Саша и Ядвига стали готовиться к поездке, хотя всё уже было почти стопроцентно готово. Потом они созвонились и вместе пообедали, после чего приехавшие остались в Лиссабоне, а собравшиеся в Италию выехали на метро в аэропорт. Договорились созваниваться.

В уже знакомом Саше аэропорту Фьюмиччино взяли такси, и вот они в двухместном номере отеля L’Imperiale 4 *. Уже очень поздно, поэтому сразу в душ и постель, благо она размера кинг-сайз. Но оказалось, что вместо душа – гидромассажная ванна. Тоже нехило! От радости в постели Ядвига слишком громко визжала и обцеловала Сашу от макушки до пяток. У неё сохранилась детская манера бурно выражать радость.

В стоимость проживания входил завтрак. Вышли на улицу сытыми. Ядвига покрутила прелестной головкой во все стороны и с трепетом в голосе сказала:

– I am at last in the great eternal and holy city of Rome! Thank you, my darling Sashka. (Наконец-то я приехала в великий, вечный и священный город Рим! Спасибо тебе, мой дорогой Сашка.)

Началась привычная для Саши и новая для Ядвиги беготня по улицам, очереди у входов в музеи и дворцы. Ядвига умудрилась пообщаться у знаменитого фонтана (Fontana di Trevi) с группой польских паломников и узнать время воскресной мессы на площади перед собором Святого Петра. Она объяснила:

– For me this is the main aim to come to the eternal city of Rome. Will you accompany me? If not, please wait me near the hotel. Today is Friday, so the Mess will be at noon on the day after tomorrow. I need a black long skirt and a black small hat. Will you buy this for me? (Для меня это главная цель посещения вечного города Рима. Ты пойдёшь со мной? Если нет, подожди меня у отеля. Сегодня пятница, а месса начнётся послезавтра в полдень. Мне нужны чёрная удлинённая юбка и чёрная шляпка.)

Всё купили, этого добра там навалом. Саша сказал, что на мессу не пойдёт, поскольку на бессонницу пока не жалуется. Ядвига расхохоталась, потом неожиданно надулась и стала втолковывать Саше, что «устами Папы Римского говорит сам Господь». Настала его очередь хохотать. Саша извинился, Ядвига его поцеловала и прошептала:

– I will correct your ignorance. (Я исправлю твоё невежество.)

За два дня они столько увидели, что Саша, подытоживая в субботу вечером итоги двух дней, признался, что Ядвига полна неистощимой энергии и очень его воодушевляет. К тому же она ни разу не предложила выпить, что было присуще Илоне во время их поездки в три столицы. С Илоной Саша постоянно чувствовал себя напряжённым, как бы она чего не выкинула, и апофеозом всего стали два песенных вечера в лиссабонских кафе. Да, Ядвига не знает и не умеет многое, да, она мало читала и многое не знает, но у неё есть врождённое обаяние, она молода, мало курит, мало пьёт и вообще понимает, как себя вести.

С воскресной мессы Ядвига вернулась восторженная: Папа сказал несколько фраз по-польски! Она запомнила их наизусть и радостно процитировала Саше сказанное понтификом. Неожиданно Ядвига спросила Сашу, произносит ли Патриарх Московский и Всея Руси воскресные проповеди перед большой толпой, и была огорчена его ответом:

– У нас нет такой традиции. Католики любят театральность и шик, а у нас по-деловому.

Тогда, сказала Ядвига, ей очень жаль русских православных. Расспросив далее Сашу, она огорчилась тем, что нет единого духовного центра православия, а православных патриархов слишком много. Саша попытался втолковать ей, что так демократичнее, но получил в ответ рассуждения о «необходимости жёстко управлять и повелевать паствой», и что «церковь и демократия несовместимы». Откуда в этой юной полячке без высшего образования столько уверенности в рассуждениях на такую сложную общественно-политическую тему, как роль и место церкви в государстве? У наших девиц, её ровесниц, такого и в мыслях нет! Лучше с ней не говорить о церкви.

За обедом Саша предложил взять бутылку кьянти и поинтересовался мнением Ядвиги. В ответ она объяснила, что женщина никогда не должна предлагать выпить, но если это предлагает мужчина, то умеющая контролировать себя женщина соглашается и выпивает столько, сколько ей нальёт мужчина, пусть хоть до отключки, если ему такое нравится, и тогда вина за её поведение ляжет на мужчину:

– I’ll never say that’s enough for me, and you should determine the quantity. (Я никогда не скажу, что мне хватит, а ты должен определять количество.)