«Скромновато», как ни странно, стало решающим словом. Если бы Наташу в гости позвал этот мажор, если бы и Лия оказалась из семьи аристократов, которые рождаются в норковых трусах, Наташа бы точно не решилась. Она редко сталкивалась с богатыми, но отчего-то ей всегда казалось, что всякий раз, когда они с ней заговаривают, это только из милосердия. Вот если, к примеру, кто-то пройдет мимо бомжа и не поморщится, а подаст копеечку и потом еще минут пятнадцать будет гордиться собственной добротой, то этот бомж почувствует примерно то же, что и Наташа на дне рождения богатого одноклассника. А гараж… туда не так стыдно и показаться.

Второй раз за последний месяц она выходила из дома. И снова Лия. Девушка с виду неплохая, но чем больше она врастает в Наташину жизнь, тем хлопотнее. Плюс такси. Ни за какие коврижки не хотелось испытывать эффективность лечения от посттравмы скоплениями народа в метро.

Гараж действительно оказался скромноватым. Спальный район, кооператив из восьмидесятых, дымящие мужики над открытым капотом. И хотя после теракта даже вид сигаретного дыма вызывал у Наташи панические атаки, сейчас отчего-то дышалось легко и диафрагма работала на полную. В мире ничего не изменилось. Где-то гремят взрывы, гибнут люди, а в Москве сейчас обычный февраль, коричневые лужи, талый снег и мужики в трениках и нирване неторопливых бесед о карбюраторе.

Наташе вдруг захотелось остановиться. Нет, это был не панический ступор. Просто внутри скреблось что-то колючее, непонятное. Не страх, не боль. Нехорошее предчувствие, что ли? Трудно было после стольких лет переступить через себя и снова попробовать общаться со сверстниками. Конечно, восемнадцать – не тот возраст, когда твое имя рифмуют с «какашкой», а саму тебя сравнивают с бегемотом. Но руки… Протезы вымораживают даже взрослых людей. Психология: видишь что-то новое – и не можешь отвести взгляд. Просто из любопытства. Не задумываясь о том, что в этот момент чувствует объект твоего внимания. Потом на лице заметна мысль «господи, жесть какая!» или «бедная девочка!». Или даже «а в носу ими ковырять можно?». И лишь потом человек усилием воли заставляет себя смотреть в другую сторону и делает вид, что ничего не заметил.

Что-то Наташе подсказывало, что с Лией и Мурадом еще придется встретиться. Рано или поздно они бы узнали обо всем. Может, они сами решат не общаться больше с инвалидом, может, наоборот, войдут в положение. И не станут требовать всяких глупостей вроде поездки в Калининград.

Постучав носком ботинка в нужный гараж, Наташа вдохнула поглубже.

– О, заваливайся. – Мурад выглянул, поежился и тут же исчез внутри. – Вот чего в этом дворце не хватает, так это какого-то бампера между чудо-лофтом и улицей.

– Ты всегда можешь вернуться к маме, – едко вставила Лия и с невинной улыбкой повернулась к Наташе. – Тебе черный или зеленый? Кофе нет: терпеть не могу запах.

– Черный.

– Зря. Зеленый лучше для фигуры… но как хочешь. Мы тут как раз выбираем поезд. Мне так все равно, но Мурад говорит, надо их нагреть на фирменный. И выкупить четвертую полку. Фирменный – ладно, но полку… По-моему, лишнее, если мы хотим что-то вытащить из этой дамы. Что думаешь?

Лия уколола ее словами походя, даже не заметив. Наташа сразу поняла, что подобные фокусы были для этой обманчиво хрупкой девушки обычным делом. Никаких сомнений не возникало: если у Лии в классе была толстушка, то главного автора острот в ее адрес Наташа сейчас лицезрела перед собой.

Стянув перчатки – не от холода, а от посторонних взглядов, – Наташа сняла куртку и как ни в чем не бывало взяла обоими протезами кружку с чаем. Вот, мол, взгляни. Что найдется у тебя в загашнике на этот счет?

– Оуу, – первым отреагировал Мурад. – Фига себе…

– Что-то смущает? – с вызовом и насмешкой осведомилась Наташа, прихлебывая портящий фигуру чай. Гадость. Без сахара, разумеется, – еще один никому не заметный тычок в ее полноту.

– Это что… роборуки?

Пока он изучал протезы, как ребенок, не скрывая своего любопытства, Наташа пристально вглядывалась в Лию. Это было испытание именно для нее – от Мурада в принципе глупо было ждать чего-то нормального. Однако Лия оказалась железобетонной: коротко мазнула взглядом по металлическим кистям и снова подняла глаза. Только медики смотрели на руки Наташи с подобным равнодушием. Любой другой назвал бы Лию жестокой и бессердечной, а вот Наташе стало интересно. Либо Лия где-то уже сталкивалась с такими вещами, либо обладала ювелирным чувством такта.

– Слушай, так, выходит, мы и правда как супергерои… – Мурад плюхнулся на надувной матрас и закинул руки за голову. – Офигеть! У тебя с рождения или какая-то жуткая история?

Вот именно поэтому Наташа отказалась от идеи поступать на очное отделение. Каждый день ходить в институт, ловить на себе косые взгляды, отвечать на бестактные вопросы… Одной мысли об этом хватало, чтобы по спине заползали невидимые насекомые. А если еще учесть, сколько терактов устраивают в учебных заведениях, сколько латентных психов слетают с катушек и приходят в школы и институты с автоматом наперевес, так и вообще становится непонятно, какой дурак станет рисковать жизнью каждый день, если дипломы выдают и дистанционно!

Наташа спланировала себе идеальную жизнь, благо в двадцать первом веке можно неплохо зарабатывать, не покидая квартиру. Озвучка приносила неплохие деньги, но Наташа понимала, что это временно. И копила на престижный онлайн-институт. Вот выучится на веб-дизайнера, будет брать заказы… Все, обеспечена до самой старости! И не надо сталкиваться с беспардонными типами вроде Мурада.

– Жуткая история, но я сейчас об этом говорить не хочу. – Наташа снова глотнула чаю и, поморщившись, отставила кружку. – Давайте сразу уточним: я готова дать показания, но…