– Э! – возмущается Валера. – Руки убрал!

Но Мурад как будто с цепи сорвался. Он толкает отчима к стене, локтем давит ему на горло.

– Слышишь, скотина? Еще раз так меня назовешь, я убью тебя, понял?

– Полегче, парень… – хрипит Валера, краснеет, безуспешно отталкивает Мурада, но тот давит еще сильнее.

– Давно надо было тебя придушить… урод… – Я еще никогда не видела в нем такой злости.

Боже, я не узнаю его! Он ведь так нежно смотрел на меня, так ласково обнимал… Откуда все это?

– Пусти… – Глаза Валеры наливаются кровью.

– Всю жизнь мне испортил…

– Прекрати! – На Мурада с истошным воплем кидается мать, хватается за футболку, за руку, изо всех сил оттаскивает сына от Валеры. – Хватит!

– Да иди ты! – Мурад сбрасывает с себя мать, толкает – и она, споткнувшись, падает на ковер. – Сдохните оба!

– Мур, сколько можно?! – Женщина глотает слезы. – Ты опять, да? Обещал же пойти к врачу!

– Этого лечи! – презрительно бросает Мурад и, развернувшись, уходит.

Я стою, не в силах сдвинуться с места. Что это было?! Неужели Паша прав? Нет, Валера тот еще урод, но такое? И что значило это «опять»? Не первый раз? То есть Фомин, Мицкевич, Паша – все они сразу поняли, что с Мурадом что-то не так, а я… Но как я могла проглядеть? Почему не заметила, что Мурад скрывает в себе такого Халка?

Меня трясет, страшная правда не укладывается в голове.

– Надо было сдать его в дурку! Я говорил тебе! – Валера растирает шею.

– Нет, пожалуйста… – плачет мама Мурада. Поднимается, поправляет мужу рубашку. – Его там напичкают, сделают овощем. Обещаю, я найду специалиста!

– Сколько можно обещать? Хватит, Света. Я сегодня же позвоню знакомым…

– Валера, умоляю! Мой мальчик…

– Ты уже обещала! Все, последний раз он здесь распускает руки! – Протрезвевший мужчина идет к себе в комнату, жена, причитая, семенит следом.

Шарахает дверь, и до меня доносится приглушенная ссора.