Хови нагнулся к ней.

– Если миссис Меррит согласится дать тебе интервью…

– Можешь не сомневаться.

– Но это не значит, что теперь ты не обязана делать ежевечерний репортаж. – с этими словами Хови откинулся в кресле и, не обращая внимания на Барри, почесал в паху.

Барри, мысленно прикинув свои возможности, покачала головой.

– Нет, Хови. Этот проект потребует от меня полной отдачи. Хочу уделить ему максимум внимания.

– Неужели? А я вот хочу трахнуть Шерон Стоун, – заржал Хови. – Извини, детка, в этой жизни редко получаешь то, что хочешь!

– Барри Тревис.

– Кто?

Первая леди откашлялась, стараясь, чтобы голос звучал твердо, и повторила:

– Барри Тревис. Тележурналистка с новостного канала WVUE.

– Ах да. Она еще так своеобразно говорит, с придыханием. – Дэвид Меррит, президент Соединенных Штатов, проверил колечко, которым крепилась президентская печать. – Обратил на нее внимание на последней пресс-конференции. Ее репортажи о Белом доме обычно вполне доброжелательные, не так ли?

– Да. Несомненно.

– Так что насчет нее?

Ванесса, уже полностью одетая, поднесла к губам бокал белого вина.

– Она сказала, что собирается сделать серию репортажей о проблеме СВДС, и попросила меня дать ей интервью.

Меррит, облачившись в смокинг, придирчиво разглядывал свое отражение в зеркале. В свое время, заняв президентское кресло, он категорически отказался от услуг персонального камердинера. В конце концов, никто лучше него самого не знал, как наиболее выгодно подать себя публике. Покрой смокинга подчеркивал разворот широких плеч и узкую талию. Прическа была безупречна, и это при том, что президент никогда не пользовался ни лаком, ни гелем для волос. Честно говоря, в глубине души он считал, что слегка взлохмаченные, словно от ветра, волосы выглядят более естественно. Президент умудрялся выглядеть непринужденно даже в смокинге, а облачившись в джинсы, смахивал на парня с соседней улицы.

Удовлетворенный увиденным, он повернулся к жене.

– И?

– Сегодня вечером она будет на приеме. Далтон пообещал дать ей ответ.