— Разведчик, — подтвердил он холодно, буравя меня своим взглядом. — Должен же вам кто-то сообщать о передвижениях противника, его планах. Составлять карты в конце концов.
— Так вы и карты сами рисуете? — вопрос был глупым, но глядя на них, я бы в жизни не подумал, что над ними трудился один человек, а не целый коллектив.
А вот Кейл, судя по интонациям, чем-то выдающимся это не считал:
— Разумеется. Некоторые считают их наиболее точными из доступных, я замечу.
Мне хотелось спросить, кто эти «некоторые», но я вовремя остановился, уловив едкий взгляд Ресса. Видимо, он имел в виду меня самого.
Неожиданно мой трюк «заговори собеседника так, чтобы он не заметил явных несостыковок», отработанный на Миюми, Эльте и графе Сайрасе, дал сбой. Кейл сам задал вопрос, смотря мне при этом прямо в глаза, словно это была какая-то проверка:
— Вы ведь помните наш уговор?
Я растерялся и застыл, отчаянно копаясь в памяти, пытаясь вспомнить, о чём идёт речь. Только спустя несколько мгновений и вспыхнувшим глазам Кейла мне удалось понять, на какой примитивный трюк он меня поймал: никакого уговора не было и в помине, а любая реакция, отличная от мгновенного уточнения, выдавала меня с головой. А ведь я и так дал за этот короткий в общем-то разговор более чем достаточно поводов в себе усомниться.
Разведчик смерил меня выразительным, но абсолютно пустым в плане эмоций взглядом, от которого пробирала дрожь. Меня словно за мгновение просветили рентгеном и детектором лжи одновременно. И хоть во взгляде Кейла невозможно было прочитать что-то конкретное, я понял, что полностью провалился. Ресс был твёрдо уверен, что перед ним не Рейланд Рор.
Однако вместо разоблачения или чего-то в этом духе разведчик, кажется, даже немного растерялся. Впрочем, длилось это едва ли мгновение, затем Кейл взял себя в руки.
— Так или иначе это уже не имеет значения. Простите меня, командующий, мне нужно идти. Необходимо уточнить некоторые сведения.
В его взгляде читался холодный, но дерзкий вызов, кричащий: «Я знаю, кто ты, давай, останови меня». Не понимаю, что Кейл задумал, но вариантов у меня просто не было. Либо спровоцировать конфликт с весьма ожидаемым исходом, либо играть в его игру по его же правилам и надеяться, что у меня ещё появится шанс отыграться.
― Да, хорошо, ступайте.
Кейл Ресс, смерив меня ещё одним странным взглядом своих удивительных, но пугающих глаз, неожиданно учтиво поклонился и, развернувшись на месте, быстро вышел из палатки. Когда его спина исчезла в в дверях, я едва ли не дрожа повалился в ближайшее кресло.
Я нервно покосился на двери, словно ожидая, что сейчас ко мне ворвётся половина армии, желая схватить. Так прошла одна минута, вторая, третья, десятая, но ничего не происходило. Неужели действительно пронесло, и у меня ещё есть шанс? Или я вообще всё неправильно истолковал?
Нервное напряжение на протяжении нескольких последних часов, усталость вкупе с мягким креслом полностью поглотили меня. Я и сам не заметил, как на меня налетел сон.
Впереди возвышалась невероятная спиральная башня, больше похожая на гигантский посох, наполовину воткнутый в землю. На самой его вершине мерцал огромный белый кристалл. Его называли «Саум», что на каком-то древнем, очень мудром и потому забытом языке означало «дар богов».
Это было очень-очень важное место. Рейланд бывал здесь уже не раз. Если точнее — пять раз, из них трижды, причём подряд, он поднимался на башню как победитель, неся с собой скипетр Солнца и щит Луны. Позади остались трудные месяцы напряжённой борьбы, тысячи противников, сейчас хмуро наблюдавших за восхождением снизу, множество преград и лишений. Впереди же была слава, почёт и уважение, а также целая неделя разгульного пьянства.
Рор принёс Ривекроссу победу и тем самым обратил силу артефакта на их сторону. Два года крестьянам не придётся волноваться по поводу урожаев ― этого будет с избытком. Цвести будет всё, что может цвести, а плодоносить и того больше.