– Какого черта…

– Вдруг они тебе не поверят? А? Ясное дело – ты расскажешь все, как случилось на самом деле. Но сам посуди: твоя девушка пропала, а у тебя в крови – следы запрещенного наркотического вещества. Ты сам и станешь главным подозреваемым. Посадят в камеру, а разбираться будут потом.

Гэри заглянул другу в глаза. Об этом он не подумал.

– А с тобой и нас посадят.

– И что ты предлагаешь?

Рейн набрал воздуха в легкие:

– Я считаю, нужно вернуться в Лос-Анджелес.

– Нам нельзя уезжать! – воскликнул Гэри. – Джоан пропала. Она где-то здесь!

– Не ори!.. Что прикажешь делать? Сдаться на милость местного Барни Файфа[6] и сесть в кутузку? Вернуться в лагерь на случай, если она снова объявится? Забиться в мотель в каком-нибудь Жопингсе, штат Невада, и ждать, пока наркота не выйдет из организма без остатка, а потом объяснять копам, почему после исчезновения твоей подруги тянули целых два дня?

– Возвращайся в машину. Я один пойду.

– Может быть, она уже спит в своей кровати в Калифорнии, а мы тут…

Подошли Брайан и Стейси.

– Рейн прав, – мягко сказала Стейси, положив руку на плечо Гэри. – Она могла вернуться на попутке. Поди, уже отсыпается в общаге.

– А не она ли вообще подсыпала зелье? – предположил Брайан.

– Заткнись! – оборвал его Гэри. – Не паскудничай!

Он вытащил телефон и позвонил на сотовый Джоан. После пяти безответных гудков включилась автоматическая запись, предлагающая оставить сообщение. От голоса подруги – такого знакомого и в то же время такого далекого – сперло дыхание. В глазах задрожала влага.

– Позвони мне, срочно, – сказал Гэри в трубку и, опасаясь наговорить лишнего, отключился. Затем набрал номер ее комнаты в общежитии. И опять одни гудки – ни Джоан, ни ее соседка по комнате Кара не ответили на звонок.

– Ну и что теперь?

– Домой поедем, – ответил Рейн. – Если она не там, скажем: подумали, что ее кто-нибудь подвез, и не заподозрили пропажу, пока сами не вернулись.

Он еще не договорил, а Гэри уже качал головой: