— Как сказать. Понимаешь, в чём дело, Аркадий, эти сведения секретные. То есть, я понимаю, что шила в мешке не утаишь, но писать об этом — о гравигенераторе и сверхпроводимости, да и обо мне тоже пока рановато. Ты в курсе, вообще, что меня ЦРУ в этом году похищало, чтобы упомянутые секреты вызнать?

— Ни хрена себе… — пробормотал Горский. — Правда, что ли?

— Как бог свят, говоря языком моей прабабушки.

— И ты так спокойно об этом говоришь по телефону?

— А чего мне бояться? Я с Комитетом госбезопасности дружу и сотрудничаю, так что ни по телефону, ни без оного ничего ненужного не скажу. Тебе тоже не советую. Более того — я рад, что мой телефон прослушивается, поскольку это работает в первую очередь на защиту моей семьи и мою. Но ты не бойся и трубку, пожалуйста, не бросай.

— Ха-ха, — сказал корреспондент. — Пусть враги боятся. А я свой, советский в доску!

В конце концов, мы договорились встретиться в городе.

Аркадий быстро сообразил, что в недалёком будущем я могу стать для него источником абсолютно эксклюзивной информации, за доступ к которой любой настоящий газетчик продаст душу дьяволу, поэтому на сотрудничество в духе «ты — мне, я — тебе» пошёл охотно.

— Знаю я, как ты пишешь, — заявил он мне, принимая картонную папку с отпечатанными рассказами внутри. — Я ещё тогда, в Кушке, понял, что из тебя выйдет толк. Сам почитаю и покажу редакторам в «Технике молодёжи» и «Знание — сила». Устроит? Ничего не обещаю, сам понимаешь, но намекну.

— Намекни, — разрешил я. — Рассказы под псевдонимом. Однако скажи им, что подачек мне не нужно. Решат, что рассказы слабые — публиковать не надо.

— Ладно, скажу. Как с тобой связаться?

— Никак. Я сам тебе позвоню. Извини, но так надо.

— Офонареть, — покачал головой корреспондент. — Ладно, раз надо, значит — надо. Чай советские люди, понимаем.

— Вот и хорошо, что понимаешь. Бывай, Аркадий, и спасибо тебе. Обещаю, что узнаешь обо всём первым, когда придёт время, — я поднялся со скамейки на Тверском бульваре, где мы встретились, — протянул руку.

— Бывай, — задумчиво сказал Горский, пожимая мне руку.

Я повернулся и пошёл вниз к Никитским воротам, где меня ждала машина.

— Серёжа! — позвал Аркадий.

Я остановился, обернулся.

— Какой псевдоним?

— Казимир Станкевич. Рассказы подписаны.