— Стас! — в ту же минуту раздался голос Галины. — Подойди, пожалуйста.
Стас скривился, но пошел к матери, оставив Ариану наедине с заданием. Три артефакта нашлись довольно быстро: еще одна книга, старый фотоаппарат и гитара. Ариана направилась к письменному столу. Ага, зажигалка, ручка… Ее взгляд упал на фоторамку, лежащую стеклом вниз. Ариане почудилось слабое свечение, и она осторожно перевернула ее, предвкушая очередную победу. На фотографии были изображены два парня на фоне украшенной шарами школы. Вероятно, это был школьный выпускной. Ариана улыбнулась, разглядывая Стаса — серьезного, в костюме, мешковато сидящем на угловатой подростковой фигуре. Она перевела взгляд на второго мальчишку. И улыбка медленно сползла с лица. Ей показалось, что металл потеплел, и память тела сработала мгновенно: артефакт нагревается — сейчас будет больно. Взвыв, Ариана резко разжала пальцы, и фоторамка упала на пол, разлетевшись вдребезги. Слезы брызнули из глаз, и, не осознавая, что творит, Ариана рухнула на колени, пытаясь собрать осколки. Боль разлетелась по телу, как тысячи стеклянных капель по паркету, но она не обращала на нее внимания. Почему-то казалось очень важным склеить фоторамку, как будто это поможет склеить ее вновь разбитое сердце. — Стой, что ты делаешь! Не трогай! — закричал Стас, влетая в комнату. Он отодрал сопротивляющуюся Ариану от пола и оттащил в другой конец комнаты.
— Что случилось? — встревоженно спросила спешащая за ним Галина.
— Я разбила. Случайно. Простите! — всхлипывала Ариана, сидя на полу и прижимая руки к груди. Тушь растеклась, лицо распухло от слез. Неуклюжая истеричка — отличное первое впечатление.
— Пойдем, обработаем порезы, — увлекла ее за собой Галина. Стас благодарно кивнул матери и принялся за уборку.
Кухня была обставлена так же вычурно, как и гостиная. Посадив Ариану за большой остров, Галина достала аптечку и лупу. Пальцы у нее были тонкие, длинные и очень холодные. Зато они отлично остужали горящую кожу, и боль утихала.
— Готово. Не накручивай себя. Я думала, Стас давно выбросил эту фотографию. На ней, кстати, тот парень, который украл твою книгу. Лучший друг, оказавшийся предателем. Для Стаса это был сильный удар.
«А ведь Галина переживает за него, хоть и старается не показывать вида», — осознала Ариана. Что бы ни произошло между ними, очевидно, что она очень любит сына. И конфликт с ним — одна из причин ее выцветшей ауры.
— Спасибо за помощь, мама, — появился в дверях Стас. — Нам пора ехать. Ариана, ты в порядке?
Она кивнула и увидела, как мрачнеет лицо Галины. Холодность сына доставляла ей боль, и Ариане захотелось помочь этой гордой, надломленной женщине. Она представила, как окутывает Галину большим теплым одеялом, и про себя пожелала ей душевного покоя и гармонии с собой.
— Спасибо, Ариана, — поблагодарила Галина. Ее лицо разгладилось, на губах мелькнула еле заметная улыбка. — Если я и сомневалась раньше, то сейчас уверена, что ты внучка Ульяны. Она тоже не могла выносить, если рядом кому-то плохо. Но не растрачивай свою энергию понапрасну, помни, о чем я тебе рассказывала.
***
Обратно они снова возвращались в молчании. Прощаясь, Галина оставила Ариане свой номер с просьбой звонить при любой необходимости. Стас просто кивнул и вышел за дверь, и Ариана обняла женщину за них обоих.
Когда они подъехали к ее дому, Ариана собиралась уже выйти из машины, как вдруг Стас заговорил:
— Моя инициация случилась перед десятым классом, в начале августа. Неожиданно, как всегда и бывает. Отец — обычный человек, он не понимал, почему надо было резко менять хорошую гимназию рядом с домом на непонятный лицей за городом, но мама убедила его. Так я оказался в интернате для одаренных. Нас учили не только привычным предметам, но и работе с даром. Мы жили в общежитии при школе, в комнате по двое. Ко мне подселили мальчика с необычным именем.
— Корней, — чуть слышно прошептала Ариана.
Когда-то она поклялась, что никогда больше не произнесет его имя, но вот же, сказала. И мир не рухнул. И солнце по-прежнему светит. Сердце, правда, бьется как сумасшедшее, но ничего, пройдет. Ариана украдкой посмотрела на Стаса. Он смотрел вперед, облокотившись на руль. Ей очень хотелось коснуться его, приободрить. Она потянулась к нему, но в последний момент отдернула руку, боясь прервать неожиданную исповедь.
— Его звали Корней, — продолжал Стас. — Он был охотником, любил зарубежный рок и нарушать запреты. Я нашел в нем родственную душу, друга, единомышленника. Однажды мы где-то вычитали ритуал братания на крови и провели его. Поклялись всегда помогать друг другу, никогда не делить одну девушку и не предавать нашу дружбу.
Ариане казалось, что все это ошибка. Он не может рассказывать о ее Корнее. Если так, тот бы хоть раз упомянул лучшего друга. Она же рассказывала ему о Кире. Но перед глазами вновь вставала фотография со стола Стаса. Вторым парнем, стоящим рядом с ним, был именно Корней.
— В университете мы тоже учились вместе. Когда нам исполнилось двадцать, решили основать свой клан. Договорились, что никому из неодаренных знакомых не будем о нем рассказывать. Сняли квартиру, стали искать ребят. Вскоре к нам присоединился Денис, он привел Наташу, а она — Леру. Еще через год пришли близняшки и Дима. Потом мы долго никого не принимали. Однажды я принес из родительского дома книги со скрытым текстом. Корнея захватила расшифровка. Последнее время он был какой-то дерганый, ссылался на проблемы в личной жизни. Мы не обсуждали своих подружек, договорившись перезнакомиться, только когда все серьезно. Так что я не допытывался, но был рад, что книги отвлекали его.