– Да, точно, сам. Я, правда, рассчитывал на другой результат, но провидение или что там отвечает за подобные вещи, решило, что нет, так не пойдет, за грехи нужно платить. Долго и сполна… Не нужно ничего откладывать. Я готов побеседовать. Просто хотел предложить, так сказать, другой формат. Я буду просто рассказывать, без вот этих ежесекундных наводящих вопросов, от которых зубы сводит от тоски.
Молодой следователь вопросительно посмотрел на старшего товарища. Старший повел плечами и устроившись поудобнее на стуле, благосклонно кивнул.
– Валяйте. Беседа у нас будет долгой, поэтому можно начать и с такого формата, а там посмотрим.
– Тогда я начну с вашего позволения не с самой вечеринки и последовавших за ней событий, а с того, с чего, собственно все началось и почему именно так сложились дальнейшие обстоятельства. – Сергей улыбнулся. – В любом случае, к этому пришлось бы возвращаться после.
– Мы Вас внимательно слушаем, – проворчал Афанасий Евгеньевич, которого раздражало самодовольство не покинувшее собеседника даже после того как при неудачной попытке «самооубиться» он превратил себя в калеку. И еще большой вопрос, стоило ли оно того. Хотя, разумеется, прежде всего, не стоило преступать закон. Тогда и всего прочего не последовало бы… – Давайте, Сергей Дмитриевич, уже начнем. Мы-то на работе…
Напоминающий мумию пациент травматологического отделения улыбнулся.
– Да. Вы на работе. И у вас, в отличие от меня, время представляет более ценную жизненную категорию.
Следователь развел руками, мол кто же виноват, что собеседник сам обесценил для себя и время и прочие жизненные «категории».
– Моя мать всегда обожала всех опекать. Причем проявлять чрезмерную опеку, от которой страшно устаешь. Это уже даже не забота, а контроль, вмешательство абсолютно во все. И от такого контроля больше всего хочется убежать, скрыться хоть куда-нибудь. Я люблю свою мать. Но порой она бывает невыносима. Еще учась в старших классах я мечтал свалить из дома из под крыла родительницы. В университете я сразу начал снимать квартиру. Это была такая дыра, просто мрак. Но зато это была и свобода от нескончаемого материнского вмешательства. Потом мне улыбнулась удача. Дальняя родственница, которую я сам видел всего пару раз, оставила матери в наследство свою однушку, так как более близкой родни у нее не было, а с матерью они вместе росли и поддерживали связь в течение всей жизни. Мать, смирившись с тем что я вырвался из-под ее опеки и возвращаться назад не собираюсь, отдала полученное наследство мне. И не просто отдала, а официально подарила, разумеется, вынув мне всю душу наставлениями, поучениями и разговорами о том как она идет мне навстречу, а я не благодарный, не желаю слушать советов тех кто прожил жизнь, имеет опыт и знает как правильно… Ну и так далее. Получить собственное жилье было конечно здорово, но я всегда хотел не только обрести самостоятельность, но еще и жить не так как жили мои родители, и большинство знакомых мне людей. Я хотел иметь все. Ну, в том смысле, что я хотел жизни, когда можно захотеть чего-то и при этом не задумываться о таких неприятных вещах, как например а могу ли я себе это позволить, или и вовсе о том, что возникшее желание для меня скорее из области фантастики. – Говоривший усмехнулся. – Могу честно признаться – я всегда завидовал Ольге. Не черной завистью полной злобы. Нет. Мне просто казалось что это очень здорово, когда твои родители не лезут в твою жизнь. Считают тебя вполне самодостаточным. И, конечно, здорово когда при подобном невмешательстве, еще и любое твое желание тут же исполняется. Без нотаций и выяснений о том нужно тебе то чего ты хочешь или нет, без навязывания своего мнения и взглядов… Тебя просто уважают как самостоятельную личность, и сделанный тобой выбор тоже…
Так вот, возвращаясь к подаренной мне матерью квартире. Я сразу поставил себе цель, превратить эту однушку в нечто гораздо более достойное во всех отношениях. Я решил что у меня будет шикарное жилье, в престижном районе. А также счет в банке, позволяющий чувствовать себя свободным и счастливым, машина, на которую все будут смотреть с завистью и уважением. И все что есть в этой жизни привлекательного и приятного будет для меня «в доступности», как только я этого пожелаю.
Сергей снова усмехнулся.
– План долгосрочный, кажущийся несколько фантастичным, но главное иметь четкую цель и твердое намерение ее добиваться…
В прошлом году мне предложили невероятно выгодно купить хорошую большую квартиру, в хорошем престижном районе. Все как я и хотел. Ну, выгодно, разумеется, для такой квартиры. Сумма-то была ого-го какая. Я продал подаренное мне мамино наследство, благо, квартира располагалась рядом с метро и практически сразу нашелся желающий ее преобрести. Часть денег была мною накоплена из честно заработано заработанных мною самим доходов. Но на оставшуюся, и нужно сказать, большую часть того что требовалось заплатить за новое жилье, пришлось оформить кредит. И, буквально, сразу после покупки квартиры, моей матери диагностировали одну из тяжелейших форм рака. И я, хоть и рвался всю жизнь из-под ее крыла, и меня раздражали контроль и чрезмерна опека, но, разумеется, в такой ситуации готов был на все. Это же мать… Я был расстроен. Я был в ужасе… Позвонил Ольге. Мы встретились в баре. Я рассказал ей о матери. Сказал, что врач предупредил меня, что у нас это не лечат. Есть клиника в Германии, специализирующаяся именно на данном заболевании. Но это стоит очень-очень дорого. Сказал, что подумываю о том чтобы продать новую квартиру, так как вложил все деньги на ее покупку, да еще выплачиваю кредит, но теперь нужно оплатить лечение. Я просто делился с Ольгой, как с близким другом. Ни о чем не просил. Я действительно переживал. Ольга сама предложила деньги на операцию. Сказала, что глупо продавать квартиру. Она пообещала, что, как только будет нужно, она найдет нужную сумму, чтобы я не переживал по этому поводу. Потом при последующих обследованиях диагноз не подтвердился. Врачи сказали, что такое бывает. И тут, как говорится, одно к одному, мне предложили вложить деньги в невероятно выгодный проект. Через год можно было вернуть в два раза больше, чем вкладывал. Практически без рисков. Ну, насколько это вообще возможно. И это был тот шанс наконец получить все то к чему я так долго стремился. Именно та жизнь, когда у тебя есть все и ты хозяин своей жизни, не образно, а в прямом смысле слова. Была только одна проблема. У меня не было нужной суммы. Я решил, что нельзя упускать возможность воплотить мечты в реальность и сказал Ольге что мне нужны деньги на операцию и последующую реабилитацию матери. Сумма, которая мне требовалась была скажем так очень приличная, и Ольга попросила деньги у отца. Как раз решался вопрос о нашей работе в банке. Я не сомневался, что Ольга сумеет убедить отца заключить с нами контракт. И я решил, что вполне смогу выплачивать кредит за квартиру и отдавать частями то что занял у Ольги. А через год наступит прекрасная жизнь. – Сергей усмехнулся и помотал головой. – И как часто бывает, стечение дурацких обстоятельств рушит все планы. Накануне вечеринки Ольга случайно встретила мою мать. Вероятность их встречи была один шанс на миллион. – Сергей расплылся в улыбке, словно он рассказывал не историю окончившуюся трагедией и преступлением, а забавный случай – «вот ведь как бывает, представляете!»
– Ольга узнала, что диагноз матери не подтвердился, и что я ее обманул. Думаю, она бы высказала мне все что думает по этому поводу, поорала бы. Скорее всего я бы потерял ее доверие на будущее, и наша близкая дружба стала уже не такой близкой. Но мы бы продолжили нормально общаться. Ольга бы отошла. И на этом бы все закончилось. Она была вполне разумным человеком, хоть и очень вспыльчивым. Но во время вечеринки она застукала Игоря резвящегося с другой женщиной. И Ольга просто взбесилась. Она потом уже так мне и заявила, что все мужики подонки и обманщики. После сцены с Игорем она потребовала, чтобы я отвез ее домой. Потом она, как я уже сказал, позвонила мне и опять же-таки потребовала чтобы я приехал за ней. Она звонила не со своего номера. Сказала что потеряла телефон. Я нашел его в своей машине.
Я подьехал к ее дому, но не стал заезжать во двор. Шлагбаум был закрыт и я решил припарковаться за домом. Пока я ждал Ольгу к машине подошел местный бомж или просто алкаш и начал просить деньги. Я дал ему то что у меня было из налички. Мужик страшно обрадовался. Расчувствовавшись, начал рассказывать «за жизнь». Пожаловался на свою стерву-жену, которая его бьет и все время выгоняет из дома. Мы с ним покурили. Забавный такой плюгавенький мужичишка… Потом пришла Ольга и мой случайный знакомец с явным сожалением пошел по своим делам. То ли за выпивкой, то ли досыпать на лавке. Мы поехали с Ольгой в бар на Чистых прудах, куда время от времени ходили раньше. Ночью там много народа, громко играет музыка и разговаривать можно не думая о том, что кто-то за соседним столиком разберет о чем речь. Для неприятного разговора самое то… Ольга высказала все что думает обо мне, об Игоре. Какие мы ублюдки, подонки, вруны и так далее, – Сергей снова усмехнулся. – Когда запас матерных и прочих эпитетов в наш адрес закончился, Ольга сказала, что в понедельник расскажет отцу все. И про меня, и про Игоря. Так что о работе в банке мы оба можем забыть. Это было неприятно, но, разумеется, можно было пережить такой поворот. В конце концов, жизнь на работе в банке не заканчивалась. Но Ольга в категоричной форме потребовала вернуть деньги, которые я у нее занял. Сеазала, что ее не волнует, где я их возьму, но у меня ровно неделя, на то чтобы вернуть все. Она пригрозила, что если я этого не сделаю, то я могу попрощаться со своей карьерой юриста. Она приложит к этому все силы и я могу даже не сомневаться, что она добьется своего. Я пытался обьяснить, что такую большую сумму я не могу отдать сразу. Деньги нельзя забрать оттуда, куда я их вложил, раньше оговоренного срока. Таково было первоначальное условие. Ольга сказала, что я же собирался продать квартиру ради матери. Так вот теперь могу сделать это чтобы отдать долг. И после того, как она поговорит с отцом, мы едем к нотариусу и я оформляю дарственную на квартиру на нее, а потом убираюсь из ее жизни навсегда, вместе с этим, как она выразилась, недоноском Игорем. Все это было так неожиданно. Все только-только начало так хорошо складываться. Я не был готов отказаться от того, что то к чему я так долго стремился. И не был готов к тому, что вдруг все рухнет в один миг из-за того, что этот идиот не умеет держать свой член в штанах, а Ольга не в состоянии смирить свою гордыню. Это было совершенно несправедливо, неправильно. То что я ее обманул ни коим образом не внесло в ее жизнь или в жизнь ее отца ни малейшего дискомфорта, ничем не повредило им. Для них эта сумма не была критичной, запредельной. Да, деньги не маленькие, но даже потеря такой суммы, по какой-либо причине, никак не отразилась бы на их благосостоянии и благополучии… Я пытался ее уговорить, не рассказывать отцу. И дать мне хоть небольшую отсрочку с возвращением долга. Пообещал выплатить ей процент, в качестве компенсации за моральный ущерб. Но она уперлась. Сказала чтобы я шел со своим процентом понятно куда. И зная ее я понимал, что все свои угрозы она приведет в исполнение. Принципиально. Когда мы вышли из бара, я сказал, что понял что она настроена решительно и поэтому предложил ей отдать часть денег сразу же, в качестве подтверждения понимания серьезности ситуации. Сказал, что у меня дома лежит крупная сумма наличными. Естественно, Ольге эти деньги были не нужны. Но так как она завелась, опять же из принципа, она сказала «Поехали»…
Сергей вздохнул. Впервые с начала встречи со следователями, улыбка сошла с его лица и он выглядел задумчивым и даже немного грустным.
– Я не хотел ее убивать. Правда. Просто, она не оставила мне выбора… И этого бедолагу, которого жена колотила и выгоняла из дома тоже. Но он видел и меня и Ольгу. Я не мог рисковать. Хотя, у него была такая жизнь, что он можно сказать не много потерял, расставшись с нею…
Афанасий Евгеньевич с хмурым видом посмотрел на него.
– Ну да, Вы теперь Господь Бог, который решает, что для кого лучше.
Сергей усмехнулся, но промолчал.