В какой-то момент она оглянулась, опасаясь, что Сергей преследует их. Лена увидела его машину, отьезжающую от парковочного места в противоположную от них сторону. Задыхаясь от быстрого бега, Лена остановилась, наблюдая, как автомобиль набирая скорость несется на бетонные плиты, покрывающие покатый склон, отделяющий автомобильную парковку от проходящей на его верху дороги. Машина с грохотом влетела в бетон, после чего ее отбросило назад. Лена вскрикнула и прижала к себе девочку.
– Все хорошо. Не бойся. Все хорошо. Никто тебя не обидит. Все хорошо… – она попыталась развернуть девочку в противоположную сторону от страшной картины, но та по-прежнему неподвижно смотрела на искореженный корпус автомобиля. И в этом взгляде вместо испуга или ужаса Лене почудилось торжество.
Когда Зара взглянула на мужчину, который до этого приходил к ним в дом, она увидела, что все его тело обволакивает густое черно-зеленое облако, над которым колышется мутная серая дымка. Этот человек при прошлой их встрече казался ей другом женщины. Но сейчас от него исходила угроза. Заре казалось, что черное с зеленым облако пропитало его насквозь, поглотило полностью, превратив в сгусток страха и злобы. Теперь Зара наконец поняла значение серого цвета. Это пустота. Безразличие к тем кто рядом. Холод и равнодушие.
Зара ощутила как сердце сжимает страх. Такой же страх, какой она испытывала в день появления человека в кольчуге. Она с радостью бросилась бы бежать от наполненного страхом и злобой человека. Но она боялась за Фиа. Боялась, что он причинит вред ей.
Когда мужчина превратившийся из друга в того кто несет опасность потащил ее за собой, Зара, не произнесшая ни звука за все время своего пребывания в этом странном мире закричала. Она испытала такой ужас, что забыла о словах отца – сохранять спокойствие и не делать ничего, что привлечет к ней внимание.
Зара смотрела на останки повозки. Человек в ней не представлял больше угрозы. Его жизнь едва теплилась и готова была вот-вот погаснуть. Фиа попыталась развернуть ее, но Зара продолжала смотреть на то, что осталось от поверженного зла. Она представляла рядом с человеком ставшим их врагом, страшного обладателя кольчужного наряда. И то зло которое он нес, тоже представлялось ей разбивимся на куски, поверженным, жалким , лишившимся своей силы и могущества.
Девочка кивнула и отвернулась от разбитой машины. И Лена поразилась какой взрослый у нее сейчас взгляд.
– Пойдем, – сказала она. – Наверное, нам придется немного отложить наш отьезд. Думаю, нужно будет отвечать на вопросы. Но мы обязательно полетим с тобой в самое ближайшее время.
Девочка слушала ее, не понимая ни слова. Но Лена продолжала говорить не останавливаясь. Потому что она знала, что если она сейчас остановится и замолчит, у нее случиться истерика. Все что накопилось внутри выплеснется наружу разом. И она может напугать малышку.
– А зимой мы будем кататься со снежных горок и лепить снеговиков. Интересно, ты когда-нибудь видела снег?…
Воздух наполнился звуками сирен. Лена смотрела на мигающие огоньки на крышах машин приближающихся к ним. Огоньки расплывались, становились размытыми. Лена поморгала, чтобы слезы не застилали глаза.
– А на новый год мы нарядим елку и будет много-много подарков…
Глава 34
Медсестра ушла, выполнив сделанные врачом назначения. Молодая, очень привлекательная. В полном соответствии с образом – прекрасного ангела милосердия. Игорь даже не обратил внимания, как она выглядит. Ему было все равно. Вкус к жизни пропал. Осталось только равнодушие. Ко всему. Обвинения были сняты. Он свободен, только еще пару дней понаблюдаться и домой, как сказал врач. На тумбочке рядом с кроватью лежал мобильный. Когда телефон вернули, Игорь позвонил Лене. Она не ответила. Он позвонил Сергею, но тот тоже не отвечал. Сообщением отправленным кадровой службой банка его проинформировали об одностороннем расторжении трудового контракта. С выплатой выходного пособия в размере двух среднемесячных окладов. Игорю надлежало явиться за трудовой книжкой или уведомить кадровую службу о желании получить ее по почте…
Ничего не хотелось. Жить тоже не хотелось. Не то чтобы хотелось умереть. Просто было безразличие ко всему. Жизнь потеряла вкус, смысл, и желаний никаких не осталось. Пустота.
Глава 35
– Ну что, Сергей Дмитриевич, к Вам, прямо как на аудиенцию к высочайшей особе нужно особое разрешение получить, – ухмыльнулся Афанасий Евгеньевич.
Лежавший на больничной кровати Сергей улыбнулся. Правая рука и обе ноги были загипсованы. Шею обхватывал корсет.
– Вообще, Сергей Дмитриевич, Вы у меня за больше чем двадцать лет службы в органах, первый такой субьект. Я так понимаю, Ваше жизненное кредо идти ва-банк. Ни чужих жизней не жалеете, ни своей собственной. Или все или ничего.
– Ну, примерно, – Сергей усмехнулся.