– Согласись, ужасно звучит: «Британские ученые подтвердили, что внутренности говорящих собак ничем не отличаются от обычных. Значит, секрет кроется где-то в другом месте, а не в кишках».
– Нет, под скальпель ради науки я не готов лечь. Я разве похож на самоубийцу?
– Нет, не похож.
– Ну, если не похож – то это повод выпить.
– Я думаю, папа не сильно обрадуется, если узнает, что я пью.
– Так кто просит пить. Выпьешь разок и успокоишься.
Во всем надо знать меру. Особенно – во всем приятном.
– Я бы с радостью, но мне кажется, что рановато.
15 лет. «Мне рановато». Кое-кто сейчас усмехнулся. В пятнадцать начнешь, к двадцати одному бросишь.
– Так мы не просто пить будем, а будем ставить эксперимент, Юсти. Через сколько бутылок мы озвереем и превратимся в обычных псов? Я предлагаю выбрать Вацлавскую площадь как место проведения нашего эксперимента. Кто не рискует – тот сосет мармелад, зефир достается самым проворным, – глаза у Дикого Пса светились безумием.
Он щелкнул пальцами, и из-за угла вышел его друг Вилли с двенадцатью бутылками портвейна. Мне никогда много не надо было.
Я выпил бутылку залпом, потому что не знал, что алкоголь пить сложнее, чем воду. Меня не предупредили. Оказалось, что много мне не требуется – с рюмки прибьет, а с бутылки я превращаюсь в питбуля. Кстати, ваша собака, я уверен, тоже не прочь пива попить, просто вы ей не предлагаете.
Эксперимент продолжался. Для полного отпитбуливания мне хватило ровно полторы бутылки. Я смотрел на двух великих ученых, на Вилли и Дикого Пса. У Вилли с каждым глотком лицо принимало все более одухотворенный вид. Его поношенное пальто начинало блестеть вместе с его глазами. И вправду.
А Дикий Пёс вообще не менялся.
Через два часа, когда я опять принял человеческий вид и перестал зеленеть от нарастающей и непроходящей тошноты, Дикий Пёс заявил:
– Все-таки если ты родился собакой, то и умрешь собакой, и никакой алкоголь не сможет превратить тебя в зверя!
Я молча кивнул. Никакой алкоголь. Только портвейн. Вода для бродячего пса, пища для ума, прелюдия для настоящей любви, закат пражского лета.
Портвейн «Дикий Пёс». Будь гуманнее.
Лучшее напутствие
Капитализм, как вошь, плодился, прыгал с человека на человека и остался на постсоветском пространстве надолго. Пришли какие-то лысые мужики и куда-то унесли все деньги и все производство. Их жестокость не была показушной, а глупость не была маской. Но даже с ними приходилось дружить. Как говорил Дикий Пёс – врагов не надо держать, пусть гуляют сами по себе, на твой зов они явятся первыми, и уже тогда делай то, что должен.