18 февраля 2016 года, 10.50 Шмитовский проезд, г. Москва

Ситуация на кухне Долгова не менялась уже добрых полчаса. Нев сидел за столом и неторопливо выводил на новом листе бумаги символы. Витиеватые закорючки разбегались спиралью от изображения Печати в центре, но, хотя Печать осталась без изменений, спираль заклинания закручивалась в противоположную сторону. Каждый новый символ чертился крайне медленно. Настолько, что у наблюдавших за процессом Сидоровых и Долгова все уже чесалось от нетерпения.

– Да сколько ж можно? – не выдержал Долгов, бросая взгляд на часы. – Мы до завтра этот текст будем писать?

– Мы его и не пишем, – спокойно парировал Нев. Или тот, кто сейчас управлял телом Нева. – Его пишу я.

– И ты мог бы делать это побыстрее, – заметила Лиля нервно. Она переживала не столько за возможный апокалипсис, о котором предупреждал Нев, сколько за него самого. Ей никогда не нравились его заигрывания с Темными Ангелами. До сегодня она была уверена, что он покончил с ними раз и навсегда, но похоже, Долгов оказался прав: Нев никогда не сможет с этим покончить, пока Книга остается в его руках.

– Будете ругаться, я вообще никуда не пойду, – невозмутимо заметил двоящийся голос.

Ваня нервно рассмеялся, за что удостоился удивленно-укоризненного взгляда от Долгова и сестры.

– Нет, ну, дьявольская сущность, которая знает анекдот про водку и черепаху – это уже слишком, вы не находите? – попытался объяснить Ваня.

– Мы не дьявольские сущности, – возразил Нев. – Мы Темные Ангелы.

– Хрен редьки не слаще, – проворчал Ваня. – Откуда ты можешь знать этот анекдот?

– Он его не знает, его знаю я.

Почувствовав на себе недоумевающие взгляды, он поднял голову и уточнил:

– Нев.

– А кто ты? – вдруг тихо спросила Лиля. – Тот ты, который не Нев.

Взгляд залитых тьмой глаз обратился к ней, а рука продолжила твердо и уверенно выводить символы.

– Мое имя не произнести на вашем языке. Вы знаете меня как Власть.