— Она что, опять замуж вышла?

— Это вряд ли. Приехали они вдвоем, с дочкой.

Алиса медленно подняла голову. Юнатан смотрел прямо на нее. Интересно, что с ней стало. Его лицо было непроницаемым, как стена, как маска. Наконец он отвернулся.

— А мне ты об этом не рассказывал, — тихо упрекнула директриса своего мужа, — не говорил, что встретил ее.

— Я тоже ее видел, — сказал Ингвар, — она заходила в церковь.

— Рассказывала что-нибудь?

Настоятель склонил голову:

— Если честно, я стараюсь держаться подальше. У меня нет ни малейшего желания во все это ввязываться. Ты же прекрасно знаешь, как она переживала. Защищала его даже после того, что произошло в церкви. Наверное, не понимала, насколько все скверно.

— По-моему, она во всем винила себя, — сказала Марианна. — Она же работала до упаду. Оставляла их вдвоем — его и девочку.

— Мы не могли поступить иначе, — проговорил Стиг, — он вел себя безобразно. Как сумасшедший. Кто-то мог пострадать, погибнуть. Я помню, что там, на скамье, сидел ребенок…

— Но все зашло чересчур далеко. И так закончилось…

— Соня себя не винила. Она винила нас. Говорила, что в тот день он ни за что не вышел бы из дома, не устрой мы благотворительный концерт в гостинице, — сказала Эви.

Настоятель повернулся к Каролине.

— Хорошо, что мы тогда его устроили, — выпалил он. — И завершение получилось удачное.

Каролина бесстрастно посмотрела на него и спросила:

— А что нам еще оставалось делать? Позволить ему играть?

Что-то в ее голосе напоминало голос Анни, когда та передразнивала ее на кухне. Издевка. Холодная насмешка. Каролина вдруг повернулась к Алисе:

— Прости за этот разговор. Много лет назад здесь кое-что случилось. Мы тут болтаем, а ты не понимаешь, о чем речь.

Алиса заставила себя кивнуть. Движение вышло неловким и каким-то скованным. Во рту пересохло, она не могла выдавить ни звука. Взглянула на лицо Юнатана. На его руку на столе. На пиджак, рукав рубашки. На его сжатый кулак. Казалось, будто он хочет ее ударить. «Давай, скажи, — думала она, — скажи».

Но он промолчал.