— И ты сообщил это полиции?

— Да. Извини. Пришлось.

Майк сказал, что секс у них был днем, когда я уезжала.

Было заметно: Билл предпочел бы этому разговору даже манипуляции стоматолога.

— Может быть, и так.

Вот и доказательства: Билл видел их; чья сперма, определено; в сад больше никто зайти не мог. И еще есть слова Карен, что это было против ее воли.

Внезапно выпитый виски подкатил обратно к горлу. Вскочив и сбив при этом со стола стакан, который грохнулся на пол и разбился, я ринулась в туалет. Там все еще стояла та дурацкая свеча, купленная Кэсси. Я упала на колени, и меня вырвало. Какая-то далекая часть меня, словно бы со стороны наблюдающая за происходящим, заметила: «Как неоригинально, мне всегда казалось, что это клише». И вот, оказывается, сильный шок действительно вызывает рвоту. Я плакала, блевала и снова плакала. Жалкое зрелище.

Когда я умылась и вернулась на дрожащих ногах к Биллу, он убирал с пола осколки. На кухне пахло выпивкой — совсем не характерно для моего дома. Этот пугающий запах словно возвращал меня туда, где я не хотела находиться. Запах жизни, идущей под откос. Запах моего отца, который, спотыкаясь, приходил из бара, запах страха перед предстоящей ужасной ночью…

Как ты? — спросил Билл.

Я села, а вернее, плюхнулась.

— Просто не знаю, что делать дальше. Как я могу… Кому я должна помогать?

— Не думаю, Эли, что ты можешь помочь им.

Он выглядел несчастным.

— Ты ездил с ней. Худо было?

Он почти минуту молчал.

— Они были очень добры к ней. Но да — ужасно. Она сильно пострадала, Эли.

— Вот дерьмо. Боже, как все это запутано!

Билл выбросил в мусорную корзину осколки. Я чуть было не сказала, что стекло туда бросать не надо, но одернула себя. О каких только глупостях я раньше волновалась. Разве теперь это имело значение?

— Мне надо ехать. Я вернулся только узнать, как ты.

— Не уезжай! — крикнула я в панике. — То есть, господи, конечно… А это правда необходимо?