Послышался шелест листьев, и из джунглей вылетел какаду и устроился на моем плече. Я вздрогнула. Коснулась ладонями живота. Грудь словно камнем сдавило, стало нечем дышать, на глаза навернулись слезы.

– Зачем? – тихо спросила я, понимая, что конвертер фантазий вышел у Шона быстрее и лучше, чем у меня.

Шон промолчал. Горло схватил спазм, мокрые соленые дорожки потекли по щекам.

– Ответь…

– Не стоило тебе в меня влюбляться, Карина, – холодно, жестко сказал Шон. – Я ведь тебя предупреждал. И не раз.

– Верно. Все так. Только я, глупая, тебя не послушала.

– И что будем делать, Карина? Ты можешь забыть то, что видела здесь, и мы…

Шмыгнула носом. Облизала соленые губы и тихо, но твердо сказала:

– Я хочу расстаться, Шон.

С минуту он буравил меня хмурым внимательным взглядом, потом покачал головой.

– Хорошо, – его голос звучал сухо, безжизненно. – Если ты этого хочешь.

– Хочу, – снова всхлипнула я и покинула «крепость».

Ноги сделались ватными, в ушах шумело, но я каким-то образом смогла добраться до своей комнаты. Пока шла, размазала ладонью по лицу слезы, поморгала, мечтая прийти в себя, а затем, оказавшись в пустой комнате, обхватила руками плечи, стиснула зубы, чтобы не разреветься и задрожала в беззвучном плаче. Перед глазами все плыло от слез, я то и дело шмыгала носом. Обстановка пентхауса давила на меня, хотелось как можно скорее покинуть его и вернуться в свой дом, не такой шикарный, как жилище Шона, попроще, поменьше, но зато собственный. И уже там, оставшись наедине с собой, расслабиться и дать волю слезам.

Дрожащими непослушными пальцами принялась складывать вещи. Концентрация внимания и объем кратковременной памяти снизились, и это нехитрое дело мне давалось с трудом. Я забывала, что нужно положить в чемодан, что туда уже кинула и что еще, а главное, где нужно пойти поискать. Руки опускались, и в какой-то момент я, выронив платье, рухнула на колени.

– Вот, возьми, выпей. – Шон протянул мне стакан с виски.

Даже не заметила, как он вошел. Быстро опустила голову, чтобы скрыть заплаканное покрасневшее лицо, но стакан приняла.

– Спасибо.

Отхлебнула немного – и дурманящая обжигающая жидкость растеклась по горлу, даря желанное облегчение.

– Что мне сделать, чтобы ты осталась? – неожиданно спросил Шон.

Я медленно повернула к нему голову и сдавленно прошептала: