- Я так не могу. Мне нужно уделять время и семье. Я и так вынужден от жены всё скрывать. Не заставляйте меня делать выбор.

- Юрий Георгиевич,- тон Андрея Ивановича смягчился,- а выбора уже никакого нет. Он был. И вы его сделали. Пару месяцев назад, в институте, когда открыли желтую папку. Именно в тот момент вы решили свою судьбу. Вы могли отказаться, но научное любопытство и живой интерес взяли вверх. И папку вы открыли, будучи предупрежденным обо всех последствиях этого шага. И я что-то не помню, чтобы вы просили время для того, чтобы посоветоваться с семьей. Теперь выбора у вас никакого нет. Только одно - подчинение и исполнение своих обязанностей. До победного конца. А после этого вы сможете вдоволь проводить время со своей семьей. Сейчас же для вас должна существовать только работа.

- А если я откажусь?

- Откажетесь?- удивленно спросил Андрей Иванович.- Вы не откажитесь. Вы не из тех, кто вот так берет и выкидывает свое будущее на помойку. Вам нравится то, что вы делаете. Вы любите творить, создавать. А где вы найдете больше возможностей для этого, чем здесь? И вы прекрасно понимаете, что этот проект самое важное событие в вашей карьере. Люди вашей натуры держатся даже за самую тонкую соломинку, пусть даже и с острыми шипами, если она соединяет их с мечтами, идеалами, устоями. При этом вы не обращаете внимания на окружающих вас людей. Для вас главное - это воплощение идей и идеалов в жизнь.

- Это не правда, я не такой.

- Такой Юрий Георгиевич, просто вы этого ещё не поняли. Но на всякий случай я вам всё же разъясню последствия шага, на который вы хотите решиться сгоряча. Из этого проекта можно устраниться двумя способами. Первый - это выполнить все поставленные перед вами задачи.

- А второй?

- Сомневаюсь, что вы хотите о нем узнать.

- Позвольте это решать мне.

- Будь по-вашему. Второй способ - это потеря трудоспособности. Поскольку вы работаете головой, то в вашем случае потеря трудоспособности может быть только одной - потеря головы. Вам всё понятно?

- Яснее некуда,- промолвил Юрий Георгиевич. Он только сейчас начал понимать во что ввязался. И если до сей поры профессор видел во всем этом проекте только научный интерес, то сейчас он предстал перед ним с новыми красками, окрашенными в темные тона. Он понял, что просто так его не отпустят, о чём ему только что убедительно дал понять Андрей Иванович.- Я могу идти?

- Да, вы можете вернуться к своим обязанностям. Поскольку вас не было сегодня на совещании довожу до вашего сведения, что завтра вы со мной и профессором Зельциным уезжаете на пару дней.

- Как на пару дней? У меня у сына будет игра. Я обещал, что приду.

- Значит скажите, что придти не получится. Не стоит начинать наш разговор сначала.

- Опять секреты от семьи? Сколько так можно?! Мне это нельзя, другое нельзя, ничего нельзя говорить. Что по вашему я скажу жене?

- Скажите, что вас отправляют в другой город, для обмена опытом между институтами. Или что-либо иное. Всё что угодно, кроме правды,- спокойным голосом ответил Андрей Иванович, словно речь шла о каком-то пустяке.

- А куда мы едем?

- Вы всё узнаете в свое время. А теперь можете идти. И последнее Юрий Георгиевич, так сказать совет на будущее. Не разочаруйте меня. Не стоит этого делать.

Юрий Георгиевич в бешенстве вышел из кабинета Андрея Ивановича. Всё внутри у него горело огнем. Он хотел тут же пойти к себе, собрать все вещи и бежать как можно дальше отсюда. И в сущее негодование его приводило то, что сделать этого он не мог.

Профессор всегда старался быть независимым от работы человеком. Он любил то, чем занимается, работа доставляла ему удовольствие. Но Юрий Георгиевич всегда предпочитал думать, что стоит ему только захотеть и он сможет работу отодвинуть на второй план, взять отпуск и уехать куда-нибудь с семьей или просто провести время дома. Он считал, что в отношении с работой занимает главенствующую позицию.