Ливень закончился ночью. Так же внезапно, как, собственно, и начался. Он одарил Подмосковье приятной прохладой и мерзкой грязью.
В ней-то с непередаваемым удовольствием и вывозился здоровенный американский бульдог по имени Малыш во время утренней прогулки в парке. Наглый пес изгваздался от кончиков ушей до самых когтей, и наоборот. Установить его природный окрас теперь было никак невозможно.
Поэтому хозяин сразу же по возвращении домой погнал Малыша в ванну. Сперва тот почему-то никак не хотел лезть туда, а потом не пожелал ее покидать. Валялся себе на спине, подставляя грудь и пузо под струи воды. А когда теплый дождик закончился, пес затребовал продолжения банкета.
– Малыш, у тебя вообще совесть есть? – Ноль внимания в ответ. – Я что сказал? – Пес чуть отвернул башку и, не закрывая глаз, громко захрапел, дескать, обращайтесь в письменном виде и позже.
– Значит, так! – Влад сурово насупил брови. – Завтра ты остаешься дома, а я еду на дачу… – Он не успел договорить, как Малыш вскочил и принялся энергично отряхиваться.
Потом они завтракали, причем сначала исключительно хозяйскими харчами. Свою порцию каши с мясом лучший друг человека оставил на потом, справедливо полагая, что Влад из его миски есть не будет. Малыш присел рядом с хозяином и с трагическим видом уставился в окошко. Он не лаял, не скулил и не клянчил, просто тонко намекал, что неплохо бы поделиться, и, конечно же, не остался без вкусненького.
Вы встречали хоть одного собачника, способного жрать в одно лицо и не угостить собственного любимца? Лично я – нет.
Пока Влад наслаждался первой утренней сигаретой под кофе, пес в мгновение ока смел все, что было в миске, облизнулся и вопросительно посмотрел на хозяина.
– Пошли, что ли. – Влад забросил посуду в мойку, поставил на поднос кофейник с чашкой и сахарницей, добавил туда же пепельницу.
Парочка переместилась в кабинет. Малыш улегся на диван. Влад включил компьютер, дождался, пока засветится экран, подвел стрелку к папке с названием «Предатель», закурил и вздохнул.
Наступал тот самый момент, который представители творческой интеллигенции, освоившие полный курс средней школы, именуют волнительным. Автору предстояло прочитать и оценить то, над чем он как проклятый горбатился последние четыре месяца и завершил работу две недели назад. Все последующее время его нетленка вылеживалась, дозревала сама по себе.
Влад должен был оценить свой труд с точки зрения читателя, какие-то моменты убрать, другие, напротив, добавить. Исправить ошибки и опечатки, сгладить нестыковки, словом, причесать текст.
Его палец завис над верхней левой клавишей мышки, и тут, прямо как в романе, пронзительно заверещал телефон.
Малыш пулей сорвался с дивана, метнулся в прихожую и вскоре вернулся с мобильником в зубах.
– Мерси, – скорбно промолвил Влад, вытащил аппарат из акульей пасти четвероногого секретаря-референта, глянул на экран и опять вздохнул, потому что не ответить никак не мог.
Звонил старый друг.
– Да.
– Привет, писатель, – пророкотал знакомый баритон. – Не помешал?
– Здорово, Скороход. Помешал, но не так чтобы очень. Слушаю.
– Как дела, золотое перо разведки?